Позвони мне. Борис Михайлович Дмитриев

ординарец сменял золотой перстенёк на четыре гранаты и получил заверение о его принадлежности дочери Николая Второго. Петькин двоюродный брат клятвенно заверяет, что колечко потянул казнённый белогвардейцами комиссар, участвующий в расстреле царской семьи. Вот я и звоню с открытой душой, чтобы предъявить лично Вам эту злополучную штуку. Хотелось услышать авторитетное мнение – действительно ли трофей принадлежал царской особе и, главное, как поступить с ним сегодня по совести?

      – Ты, Василий, оставайся минутку-другую на связи, не выключай телефон, мне необходимо в срочном порядке сделать кое-какие распоряжения, – довольно неожиданно, без должной реакции на более чем сенсационную просьбу комдива, объявил Создатель.

      А в трубке между тем запел по нарастающей грудным задушевным басом Фёдор Шаляпин, затянул покорившую весь белый свет «Дубинушку». Грустный, былинный её лад чудесным образом погружал слушателя в залежи прошлого, в таинственные истоки великой мистерии «Матушка-Русь», задумчиво воспевал её небесное покровительство и заступничество.

      Оставшись наедине, Чапай принялся сокрушаться, что по собственной дурости вляпался в это, как теперь представлялось, отнюдь не развлекательное приключение. Не следовало, конечно, затевать бестолковое разбирательство Петькиных подвигов и тем более не следовало беспокоить Всевышнего. В конце концов, эта бодяга с царским колечком касается одного только ординарца, ему самому и расхлёбывать. Своих забот, не терпящих безотлагательных действий, готов хоть кому одолжить, а вынужден чужие прелести на виражах заворачивать. Вот уж воистину чёрт-те чем приходится заниматься.

      Между тем Всевышний не замедлил – не прошло и полминуты, как в трубке послышался Его мягкий, баритоновый речитатив:

      – Когда бы ты, Василий, только и делал, что гонялся по фронтам революции за чужими сокровищами, мы бы с тобой, уж поверь, не созванивались. Для таких лиходеев другие, специальные службы имеются. Поразмышляй на досуге и постарайся понять Меня правильно. Ты знаешь, вот эти две жабы, потревоженные недавно тобой, бывают счастливее многих богатых людей, и только потому, что им ничего не известно про ваши смехотворные ценности. И пожалуйста, перестань трепаться. Ухлопали ни в чём не повинную девушку и теперь начинаете из её личных вещей раздувать богатства несметные. Такое колечко порядочному человеку и в руки брать стыдно должно быть. Ничего, кроме сожаления, в Моём разумении, эта история не вызывает. Я, тем не менее, только что сделал кое-какие запросы, обожди самую малость и узнаешь Моё окончательное ко всему отношение.

      Создатель опять растворился в эфире, а Василий Иванович нутром почуял, что ничем хорошим этот балаган не закончится. Принятое решение окажется каким-нибудь особенно каверзным, несущим неизбежную расплату за содеянную красными соколами оплошность. Ждать пришлось довольно долго, но вот в трубке опять послышался знакомый, почти уже родной баритоновый речитатив:

      – Наверное,