Волк прыгнул. Александр Бушков

сказал Данил тихо. – Я не пират, а вы не принцесса у меня в плену. И не на танцах к вам клеюсь. Вы прекрасно были осведомлены, что может случиться ситуация, когда кто-то вроде меня будет вас, извините, допрашивать. Вы как-никак не жена слесаря и не супружница обнищавшего доцента. Я не хочу быть жестким, мне не доставляет никакого удовольствия на вас давить… Только, бога ради, не прикидывайтесь возмущенной школьницей, которой на танцах одноклассник погладил попку… Вы достаточно взрослая и достаточно умная. Я имею право вас допрашивать, а вы обязаны отвечать. Несмотря на все, что произошло. Я имею право, а вы обязаны… Итак?

      – Ну что вам от меня-то нужно?

      – Да ничего особенного, – сказал Данил. – Для начала скажите, чего вы боитесь. Или – кого.

      – Я-а? – Она чуть не рассмеялась, но передумала в последний момент, грустно покривила губы. – Ничего я не боюсь.

      – Врете.

      – Да нет!

      – Ну, этак перебрасываться мячиком мы можем долго-долго… – решительно прервал Данил.

      Вера подалась к нему, придвинулась вплотную, обдавая запахом духов, положила ему руку на плечо и запустила кончики пальцев под воротничок рубашки:

      – Данила Петрович, бросьте вы эти преамбулы и скажите прямо, что вы меня хотите… Что я, ваших взглядов никогда не замечала?

      Данил пожал плечами, сказал с искренним разочарованием:

      – Вера, не заставляйте меня считать вас полной дурочкой. Для вас самой в первую очередь унизительно… Ручку уберите. И застегните верхние пуговки, мне это ничуть не мешает, но все же снижает деловую серьезность момента. Во-первых, если вы сейчас вздумаете истерически рыдать или просто хлюпать носом, я вас вульгарно отхлещу по физиономии. Во-вторых, послушайте модную песенку. Голос у меня грубее, чем у Аллегровой, но вот хрипотца почти та же самая, а это позволяет рискнуть… Младший лейтенант, мальчик молодой, все хотят потанцевать с тобой… Лейтенант, правда, в данном случае старший… Ну, расскажите мне про вашего галантного и обаятельного старшего лейтенанта. Его белоснежная «девятка» меня не особо интересует, равно как и сексуальные подробности, зато во всем остальном прошу полной откровенности. Чтобы я мог сопоставить ваш рассказ с тем, что мне уже известно. А известно мне немало. Работа такая. И не скулить, я сказал! – прикрикнул он с ненаигранной злобой.

      – На пушку берете? – произнесла она с некоторой неуверенностью.

      За эту неуверенность Данил моментально и зацепился:

      – Ерунда. Этот снимочек, по-вашему, «пушка»? Узнаете себя? Я прекрасно знаю, что сие фото отражает, скажем так, середину бурного романа: на первом свидании господа офицеры все же не кладут этак по-хозяйски лапу на бедро, задирая юбчонку, – по крайней мере, когда объятие происходит средь бела дня на людной улице… Вам напомнить дату? Или показать другие снимки, отражающие этапы бурного романа?

      – И вы туда же? – вырвалось у нее чуть ли не стоном.

      Данил внутренне возликовал. Конечно, он блефовал – у него не было ни единого доказательства в пользу того, что этого мачо в безукоризненной