Заклятие древних маори. Последний занавес. Найо Марш

она не догадывается, кто это. – Гаунт метнул на своего секретаря пытливый взгляд и, чуть поколебавшись, взял за локоть. – Я хочу поставить маленький психологический опыт. Когда Галатея преобразится, примет поздравления и немного привыкнет к своему новому состоянию, я признаюсь, кто ее тайный даритель. Интересно, какой будет ее реакция?

      – Я думаю, она разрыдается и вернет подарки.

      – Нет, только не она. Дорогой мой, я буду очень тактичным и нежным. Ах! Самому интересно, что из этого выйдет.

      Дайкон промолчал.

      – Почему ты молчишь? Тебе что-то не нравится? – спросил Гаунт.

      – Да, сэр, – кивнул Дайкон. – Мне не нравится ваша затея.

      – Что значит – не нравится? Надеюсь, ты не собираешься меня отговаривать? Черт побери, Дайкон, ты превращаешься в сварливую старуху. И почему только я тебя терплю, сам не знаю.

      – Может быть, потому, сэр, что я не боюсь честно отвечать на вопросы.

      – Приставать к девчонке я не намерен, если тебя это волнует. Ты распустился, дорогой мой, и стал чересчур чувствителен. Вся эта болтовня про шпионов и закладные притупила твое эстетическое восприятие. Ты превращаешь безобидного шалуна в коварного обольстителя. Повторяю, у меня нет никаких дурных намерений в отношении Барбары Клэр. Я не Квестинг.

      – Квестинг для нее не так опасен, – выпалил вдруг Дайкон, сам того не желая. – В Квестинга она по крайней мере не влюблена. Неужели вы не понимаете, сэр, что после вашего экстравагантного подарка она будет ждать естественного продолжения? Вы и без того уже вскружили ей голову.

      – Ерунда, – отрезал Гаунт, однако задумчиво почесал затылок. – Она прекрасно понимает, что я ей в отцы гожусь.

      – Девочка ослеплена, – пылко произнес Дайкон. – Она выросла в глухой провинции, и вдруг появляется знаменитый актер и начинает оказывать ей знаки внимания.

      – Не делай из мухи слона, – поморщился Гаунт. – Лучше честно признайся – ты ведь сам влюблен в нее по уши, да?

      Дайкон промолчал. Гаунт подошел к нему, игриво обнял сзади за плечи и встряхнул.

      – Ничего, Белл, это пройдет, – сказал он. – Подумай хорошенько, и поймешь, что я прав. А пока обещаю: я буду обращаться с ней бережно, как с фарфоровой статуэткой. Но отказываться от своего замысла я не намерен.

      Пришлось Дайкону удовольствоваться этим обещанием. Пожелав друг другу спокойной ночи, они разошлись по спальням.

II

      В ту же ночь, двадцать минут первого, в Тасмановом море, в шести милях к северу от Гарпунской бухты, был торпедирован и пущен ко дну корабль. Тот самый, за погрузкой которого наблюдал продрогший Саймон в ту памятную зябкую ночь. Позднее выяснилось, что судно под названием «Хокианага» перевозило слитки золота для казначейства Соединенных Штатов. Ночь стояла теплая, тихая и почти безветренная, и многие обитатели Гарпуна утверждали на следующий день, что слышали взрыв. В Ваи-Ата-Тапу печальные новости доставила Хойя, примчавшаяся поутру с вытаращенными глазами. Большинство членов экипажа удалось спасти, сказала она, и доставить в Гарпун. Сама «Хокианага» еще тоже