Ричард Длинные Руки – монарх. Гай Юлий Орловский

расстелена карта Сен-Мари, я сразу навис над нею, как туча, что обязательно разразится грозой. Взгляд прыгнул к Тарасконской бухте, там мой драгоценный флот, но я заставил себя скрупулезно просматривать города и даже повел пальцем, стараясь ни один не пропустить.

      – Кто-то уже наметил, – спросил я, – откуда выставят войска в поддержку Вирланда?

      – И даже крепости, – сказал Альбрехт, – какие можно обойти.

      – Какие стоит обойти, – уточнил Норберт.

      Альбрехт сказал покровительственно:

      – Дорогой барон, это несущественно. Пусть все сидят в замках! Важнее то, что Сен-Мари в целом наверняка выставит армию впятеро больше, чем есть у стальграфа и рейнграфа вместе взятых. Даже если к ним прибавить и армию из Гандерсгейма.

      – А выставят? – спросил я.

      Альбрехт сказал с укором:

      – Ваше Величество! Сен-маринцы не большие любители воевать, но когда пятикратное преимущество, любой трус почувствует себя героем. А они все-таки не совсем трусы.

      Норберт заявил сухо:

      – Ваше Величество, необходимо дождаться армию в полном объеме. Вы и так бессовестно распылили всю нашу мощь, оставив часть в Сакранте, часть в Ричардвилле…

      – Спасибо, – сказал я саркастически, – что не стали перечислять остальные земли.

      Альбрехт заметил с долей ехидства:

      – Пока что называемые королевствами.

      Я сделал вид, что не услышал этого проницательного гада, сказал Норберту:

      – Барон, увы, нам придется попробовать… пока что просто попробовать управиться с тем, что есть.

      – Почему?

      Не поднимая головы, я указал пальцем вверх.

      – Он торопит.

      – Господь?

      – Если предположить, что Маркус, – ответил я, – его длани дело… хотя чье может быть еще?

      – Но что мы можем? – сказал он с досадой. – Граф, несмотря на то что у него в шляпе перьев больше, чем у того дурного мезинца, все же брякнул верно насчет большой армии сен-маринцев. Пусть она не весьма отважная и боеспособная, однако Сен-Мари в разы крупнее любого северного королевства! Там богатые земли, зима курам на смех, а почва такая, что вечером воткни в землю оглоблю, за ночь вырастет телега. Народу там больше, чем муравьев в лесу.

      – Армия у них многочисленная, – согласился я, – расходы на военные действия у нас возрастут в разы. А с каждым днем, в смысле, эпохой, убивать все дороже… Та-ак, садитесь за стол, нет-нет, пировать и не надейтесь, займемся калькуляцией. Дело это скучное, но весьма нужное. Война – это математика и статистика. Любые расходы нужно сводить к минимуму.

      Они сели, оба настороженные, от меня часто слышали незнакомые слова, но в слове «калькуляция» какой-то неприятный звук вроде лязга ножниц.

      Альбрехт осторожно спросил:

      – Ваше Величество, однако же…

      Я прервал на полуслове:

      – Все потом. Сперва самое важное. Сколько уходит средств, чтобы лишить жизни одного вражеского воина? А так как мы гуманисты и делаем вид, что вовсе не убиваем живых людей, то будем называть, как уже предлагал, живой