Все повести и эссе. Виктор Пелевин

плакал. Видно вокруг ничего не было, и, когда в темноте раздался голос Затворника, Шестипалый от испуга нагадил прямо под себя.

      – Слушай, кончай долбить, – сказал Затворник, – спать мешаешь.

      – Я не долблю, – тихо отозвался Шестипалый. – Это сердце. Ты б со мной поговорил, а?

      – О чем? – спросил Затворник.

      – О чем хочешь, только подольше.

      – Давай о природе страха?

      – Ой, не надо! – запищал Шестипалый.

      – Тихо ты! – зашипел Затворник. – Сейчас сюда все крысы сбегутся.

      – Какие крысы? Что это? – холодея, спросил Шестипалый.

      – Это существа ночи. Хотя на самом деле и дня тоже.

      – Не повезло мне в жизни, – прошептал Шестипалый. – Было б у меня пальцев сколько положено, спал бы сейчас со всеми. Господи, страх-то какой… Крысы…

      – Слушай, – заговорил Затворник, – вот ты все повторяешь – Господи, Господи… у вас там что, в Бога верят?

      – Черт его знает. Что-то такое есть, это точно. А что – никому не известно. Вот, например, почему темно становится? Хотя, конечно, можно и естественными причинами объяснить. А если про Бога думать, то ничего в жизни и не сделаешь…

      – А что, интересно, можно сделать в жизни? – спросил Затворник.

      – Как что? Чего глупые вопросы задавать – будто сам не знаешь. Каждый, как может, лезет к кормушке. Закон жизни.

      – Понятно. А зачем тогда все это?

      – Что «это»?

      – Ну, вселенная, небо, земля, светила – вообще, все.

      – Как зачем? Так уж мир устроен.

      – А как он устроен? – с интересом спросил Затворник.

      – Так и устроен. Движемся в пространстве и во времени. Согласно законам жизни.

      – А куда?

      – Откуда я знаю. Тайна веков. От тебя, знаешь, свихнуться можно.

      – Это от тебя свихнуться можно. О чем ни заговори, у тебя все или закон жизни, или тайна веков.

      – Не нравится, так не говори, – обиженно сказал Шестипалый.

      – Да я и не говорил бы. Это ж тебе в темноте молчать страшно.

      Шестипалый как-то совершенно забыл об этом. Прислушавшись к своим ощущениям, он вдруг заметил, что не испытывает никакого страха. Это его до такой степени напугало, что он вскочил на ноги и кинулся куда-то вслепую, пока со всего разгона не треснулся головой о невидимую в темноте Стену Мира.

      Издалека послышался скрипучий хохот Затворника, и Шестипалый, осторожно переставляя ноги, побрел навстречу этим единственным во всеобщей тьме и безмолвии звукам. Добравшись до холмика, под которым сидел Затворник, он молча улегся рядом и, стараясь не обращать внимания на холод, попытался уснуть. Момента, когда это получилось, он даже не заметил.

      2

      – Сегодня мы с тобой полезем за Стену Мира, понял? – сказал Затворник.

      Шестипалый как раз подбегал к убежищу души. Сама постройка выходила у него уже почти так же, как у Затворника, а вот прыжок удавался только после длинного разбега, и сейчас он тренировался. Смысл сказанного дошел