Обручье. Александр Георгиев

значит, все точно – тебе снится то, что тут когда–то было.

      – Тысячу лет назад? Ведь поселению – тысяча лет!

      – Для генетической памяти это не срок, а тьфу, мелочи, – с великолепным презрением отрезала Катька.

***

      – В принципе, описание довольно точное, – похвалил Лиску Лёша Ботаник. – Ты, наверное, смотрела какие–нибудь источники? Откуда ты знаешь, например, про шапки? Обычно все уверены, что арабы носили исключительно тюрбаны при любой погоде, хотя это и глупо.

      – Ну да, я именно так про арабов и думала. А тут один в шапке, у другого голова вообще платком повязана, как у какого–нибудь пирата.

      – Платок? Какого цвета? – вскинулся Ботаник.

      – Ясен пень, красного! В горошек! – влезла Катька, она давно уже ёрзала на месте от нетерпения вставить в учёную беседу хоть слово.

      – Вроде зеленого, – неуверенно сказала Лиска, и подскочивший Ботаник успокоился и сел обратно на отвал. – Нет, Кать, не бандана, а большой платок, сбоку завязан. А у другого похожий платок вместо пояса.

      Ботаник кивнул:

      – Все верно, матерчатые пояса были в ходу на Востоке. В них люди и деньги прятали, очень удобно. У купцов пояса, наверное, шёлковые или парчовые.

      – Насчёт ткани я не знаю, – призналась Лиска, – какая–то плотная. А на третьем вообще металлический пояс был, из плоских таких пряжек, блестящий. Наверное, золотой.

      Лёша Ботаник задумался.

      – Золотой пояс? Странно. Для арабских купцов того периода это не характерно, ни один источник о таком не упоминает. Тем более, люди в опасном путешествии, кругом свирепые варварские народы, им только золото покажи – останешься вообще без головы. Наверное, ты что–нибудь путаешь.

      – Не путаю! Были пряжки! Я даже нарисовать могу, вот погоди!

      Лиска заровняла песок и прутиком изобразила перевёрнутую трапецию с четырехлучевой звездой в середине.

      – Кажется, так.

      – Постой–постой! – Лешка упал на четвереньки и просто впился в рисунок. – А ты уверена, что это все? Там поверх звезды ещё ничего не было?

      – Да нет, ничего глобального. Хотя погоди… там, где застёжка, на пряжке ещё голова была, орлиная.

      – Грифонья!

      – Чего?

      – Это было изображение не орла, а грифона! Я вспомнил, в монографии профессора Алана Вюртнера о результатах раскопок Миссисипского университета упоминается подобная пряжка! Правда, не золотая, а бронзовая! Её обнаружили на городище XI века Ак—Рабат в Арахосии, на древнем караванном пути!

      Ботаник перевёл дух и с уважением посмотрел на Лиску:

      – Ты права, на арабе мог быть бронзовый пояс. А ты, оказывается, в истории ещё как рубишь. Чего же раньше притворялась?

      – Да я не притворялась, Лёш. Честно.

      – Тогда откуда же такие детали знаешь?

      Лиска вздохнула и с тоской глянула на Катьку. Объяснять про свой сон Ботанику ей совершенно не хотелось. И вообще ни с кем говорить не хотелось. В отличие от Катьки, которую просто распирало от восторга, Лиска никакой радости не испытывала. До