Волшебное свечение Ладоги. Юлия Ефимова

подтвердила она свою личность.

      – Что ж вы стоите здесь на ветру, проходите в дом. Да и одежда у вас не для этих мест, в такой одежде вы пропадёте на Ладоге.

      – Ну, я как-то не собиралась идти в лес, – грубо ответила Беата, – насколько понимаю, работать я всё-таки буду в помещении.

      Женщина, видимо, не ожидая столь резкого ответа, взглянула на неё с интересом и представилась.

      – Меня зовут Корнелия, – уже без особой любезности сказала она, – управляющая делами Агнии Орловой. Вы приглашены великой актрисой для работы с её архивом. Пройдёмте, я представлю вас ей.

      Корнелия словно очень тонко намекнула Беате, что та лишь обслуживающий персонал, такой же, как и она сама, так что не стоит выпендриваться. Но не это поразило Беату. Вот уже второй человек на полном серьёзе забытую всеми советскую актрису, которая, по её мнению, не блистала талантами никогда, называет великой. Что это: общий психоз поклонения идолу? Или это правила дома, которые так привыкли соблюдать, что они уже въелись в кожу? Навряд ли, ещё пять минут назад эта женщина, скорее всего, именно великую актрису называла старухой, которая может не дожить до нового года.

      Проследовав за строгой Корнелией, Беата всё же обернулась в надежде увидеть малахольного молодого человека, пять минут назад проливавшего слёзы в дублёнку строгой управляющей, но его по-прежнему не было.

      Дом был великолепен, высокие потолки и огромные панорамные окна в сочетании с натуральными брёвнами и идеальным, по мнению Беаты, дизайном делали его сказочным. Эдаким современным домиком волшебника, затаившегося в карельском лесу. «Хорошая фактура для детективного сюжета», – вдруг подумалось ей.

      Когда Корнелия сняла верхнюю одежду, оказалось, что это маленькая женщина лет пятидесяти с жидкими волосами, убранными в шишку, и печальным лицом, не знающим косметики. Конечно, не Беате об этом судить. После того как Степан ушёл, она полностью ударилась в работу, оставляя то немногое время, которое у неё оставалось от работы, сыну. Поэтому её лицо ничем не отличалось от лица помощницы, возможно, лишь только молодостью. Ну, конечно, спасением были и её кучерявые от природы волосы, сами собой, без всяких усилий со стороны их обладательницы складывающиеся в красивую причёску, эдакое каре из локонов естественного русого цвета.

      – Агния просила, лишь только вы приедете, сразу направить к ней, – сказала Корнелия.

      Одета она была в строгое чёрное платье со старомодными вязаными манжетами и таким же воротником. Беате вспомнилось, как в детстве мама учила её вязать крючком такие же ажурные вещи. Всё это создавало сюрреалистичность ситуации, поэтому она в джинсах и чёрной водолазке чувствовала себя неуютно, словно тоже должна была нарядиться в скромное платье прошлого века.

      – Правое крыло первого этажа полностью принадлежит Агнии, – говорила Корнелия, делая попутно экскурсию по дому, – сюда можно заходить только с разрешения хозяйки. Остальные гости находятся либо в гостиной-столовой в левом