Темная лошадка. Андрей Дышев

задом к дверям станции канатной дороги.

      Боря норовил затолкать меня в уборную.

      – Сюда! Здесь лучше! – громко шептал он, не поясняя, почему в темном старом туалете должно быть лучше, чем в вестибюле.

      Через стеклянные двери было видно, как из «уазика« выскочил милиционер без фуражки и кинулся к автобусу. Передняя дверь автобуса открылась, но оттуда никто не вышел. Милиционер встал перед дверью навытяжку, словно готовился встретить генерала.

      – Ай, беда будет! – заскулил Боря.

      – Чего ты так испугался, малыш?

      – Мне по телефону звонили!! Это террористы! В Минводах автобус захватили! Там заложники, бензин, тротил, сейчас стрелять будут!

      Боре не удалось нагнать на меня страху и вовлечь в состояние паники. Собственно, пока ничего страшного не происходило.

      Мое спокойствие передалось Боре, и он затих под моей рукой, как голубок в теплых и неподвижных ладонях. Стоя перед распахнутой дверью, помеченной двумя нолями, мы смотрели на милиционера, майора Гаджиметова, начальника местного отделения, который круто повернулся на месте и бегом устремился к стеклянным дверям станции.

      – Начальника станции сюда! Быстро!! – орал милиционер, ни к кому из нас конкретно не обращаясь.

      – Уже поздно, – ответил я подчеркнуто спокойно. – И начальник ушел домой.

      – Ты кто?! – крикнул он, резко остановившись и ткнув пальцем Борю в живот.

      – Техник, – едва слышно прошептал Боря, словно сознавался в каком-то преступлении.

      – Так какого черта!! Запускай подъемник!

      Здесь Боря явно дал маху. Он стал пожимать плечами и, заикаясь, бормотать:

      – Без разрешения… Не имею права без разрешения. Начальник должен лично позвонить…

      Мне показалось, что милиционер сейчас задушит кого-нибудь из нас.

      – Ты кто?! – повторил милиционер, револьвером наставляя на меня палец.

      – Начальник каэсэс.

      Не думаю, чтобы он правильно понял, начальником чего я являюсь. Снова покрутил головой, кидая быстрые взгляды то на дверь, то на меня, то на лестницу, по которой ретировался Боря.

      – В общем, так, начальник, – с искусственной хрипотцой сказал милиционер, нагоняя морщины на лицо. – Дело гнилое. Приказано крови не допустить, все требования террористов выполнить. Бабки я уже им передал. Они обещали отпустить здесь всех, кроме десятерых, если мы без задержек отправим вагон наверх.

      – Послушай, – сказал я милиционеру, – я здесь, вообще-то, оказался случайно. Мне надо в Терскол. Я встречаю одну важную персону.

      Кто во гневе, тому лучше не перечить. Милиционер даже побагровел.

      – Да я, – произнес он, – да я… Я тебе сейчас такую персону покажу…

      Он замолчал, повернулся к двери и неуверенным шагом пошел к ней, махая мне рукой, чтобы я освободил проход. На ступенях автобуса показалась среднего возраста женщина в длинном кожаном плаще и с небольшим брезентовым рюкзаком в руках. Она спускалась, как инвалид, делая множество неуклюжих