Откровение Элохим. Тайна Дианы де'Пуатье. Больше, чем королева. Клод Анджи

А потом, долгое применение губки и воды. Она так сильно тёрла себя, пытаясь смыть с себя его прикосновения, что кожа покраснела. Ну а потом. О, кошмар! Его присутствие, рядом. И его, такой неприятный запах. Всё её существо переполнилось отвращением к нему, к себе, к отцу, к целому миру! Так она лежала на крою кровати, пока день не коснулся окна. Его голос вывел её из о цепенящих, словно холодная рука, воспоминаний, словно пощёчина. Она невольно вздрогнула.

      Моя дорогая. Сказал он.

      Вам по вкусу завтрак?

      Я смотрю, вы ничего не едите.

      Так, чего доброго, вы обессилите. А ведь, обессиленная женщина, продолжал он, не может рожать здоровых детей.

      Детей? Ужас, холодными тисками сжал её, ей стало трудно дышать.

      Детей! Его детей! Сама мысль, что внутри её утробы будет частица него, этого человека, привела её в неописуемый ужас. Желудок свело и ей показалось, что её стошнит. Но, сохранив самообладание, она холодно посмотрела на него и ответила.

      Что, в её привычки, не входит, столь плотный завтрак и пообещала, что в обед, она, несомненно, будет голодна и съест всё.

      Надеюсь, надеюсь. Ответил он.

      Наконец-то, завтрак был закончен. Она так и не съела ни кусочка. Он поднялся и сказал, что отправляется на прогулку верхом. Объехать поместье. Она ответила, что утомлена и останется дома. Он пошёл к выходу и уже у дверей, вдруг повернулся и сказал.

      Моя дорогая.

      Как же вам, однако, повезло! Вы, теперь, мадам де Брезе!

      Ещё вчера, вы не могли, предполагать и надеяться, на столь великую удачу, в вашей жизни! Сказал он ей, скривив свои тонкие губы, в подобие улыбки и вышел.

      А она, так и осталась стоять, униженная и оскорблённая до глубины души, его словами. Лишь, её глаза, на мгновение вспыхнули жёлтым огнем и где-то далеко, в самой глубине, зажглись, жгучей ненавистью к удаляющейся фигуре графа де Мольврье. Она сжала свои маленькие кулачки так сильно, что ногти впились ей в кожу и из ранок проступили капельки крови. А сердце, казалось, провалилось в пустоту и перестало биться навсегда.

      Зима, зима! Всё за окном, оделось в белые одежды и испортило и без того не очень хорошие дороги. Прошёл год с её замужества. Граф, отсутствовал вот уже как месяц. Отправившись в Париж по делам. Но, какие дела, были у графа, знали, пожалуй, все. Несмотря на свою, почти невероятную скупость, граф был заядлым игроком. Кто знает, каким образом, в нём сплелось столь, несовместимое, как невероятная скупость и азартный игрок. Свою молодую жену, что была уже беременна, он вынуждал ходить в залатанных до неприличия нижних юбках, для своих скудных нарядов, которые и, назвать нарядами, было очень сложно. У Дианы, было всего несколько приличных платьев. На её счастье или несчастье, Диана в свет не выходила. Узнав, о своей беременности, она впала в глубокую тоску, в тайне надеясь на выкидыш. Но, делать специально что-то, ради этого, она не решалась и от этого, ей становилось только ещё