Не ходите в русский лес, там медведи заломают. Saveli

видя в этом знак, навек отказывается от охоты и привезенного ему в подарок ружья…

      Такие новеллы Д. Н. Никифорова, включенные им в сборник рассказов, указывают на нравственную борьбу в душе самого автора – говоря языком книги, «отважного, одержимого страстью к медвежьей охоте человека».

      Не стало 72-летнего Даниила Николаевича Никифорова в декабре 1995 года: подкосили фронтовые болезни и недуги.

      От писателя Даниила Никифорова осталась одна-единственная книга «ВОЛШЕБНЫЙ СТРЕЛОК. Рассказы бывалого охотника», почти кустарно выпущенная уфимским СПТУ-1 в 1992 году без регистрационного номера ISBN, индексов УДК, ББК… Думается, эта книга достойна переиздания!

      КАК Я ВВЯЗАЛСЯ В МЕДВЕЖЬЮ ОХОТУ

      Исповедь автора

      1

      Если вы спросите меня, как может не убивший и мухи человек в очках в какой-то момент оказаться с огромным кинжалом у медвежьей берлоги, то вам придется меня выслушать!

      Тут сразу надо сказать, что я никогда не был охотником и к моменту этих драматичных для меня обстоятельств не выстрелил ни разу даже дробью в птичку, не говоря о том, чтобы пулей свалить огромного медведя! Но, как говорят, не зарекайся…

      Был январь 1983 года – в ту пору у моего внештатного автора и старшего товарища Даниила Николаевича Никифорова в газете выходили рассказы про охоту, из которых потом соберется его первая (да и последняя!) книга «Волшебный стрелок», по сути, тоненькая брошюра на плохой бумаге. Но для нас она была событием. Ведь работал я тогда литературным сотрудником газеты, и все рассказы Даниила (уж простите, что так для краткости называю человека-фронтовика, на четверть века старше меня) выправлял, высунув язык от молодого усердия. Собственно, поначалу я не придал значения визиту Никифорова в редакцию: ну, подумаешь, принес заметку в газету юрист, немолодой чуваш, с крупными чертами лица, с пузатым портфелем! Но потом…

      Потом оказалось, что волей случая зашел ко мне в редакционный кабинет такой знаток охоты и рассказчик, которого я потом ни разу не встречал. Работа над его историями об охоте на медведей сначала сделала нас приятелями, а затем переросла в крепкую дружбу.

      – Медведь, он, когда что-то почует, громко рявкает, словно предупреждая: «Я иду», – пояснял, бывало, Даниил Николаевич мне важные для понимания сути этого зверя детали. – Он и в самом деле в лесу хозяин. Если охотишься за ним не с лабаза, а прямо на земле, то надо встать за толстое дерево, чтобы он с маху тебя не сшиб. Даже смертельно раненый медведь опасен: один раз, уже не видя ничего, он перед тем, как рухнуть замертво, измочалил когтями и изломал попавшую на пути березку. Вот какая сила у зверя! Охотники-башкиры говорят: «На медвежью охоту иди только с родным братом – потому что двоюродный брат со страху бросит тебя…»

      На счету у Даниила к тому времени было то ли четырнадцать, то ли пятнадцать добытых им медведей: это был человек с характером. Под Сталинградом