Возвращаться плохая примета?. Лана Лайт

Первое, что осознала, что даже через закрытые веки пробивался свет. Боли не было. Ощущения тела подсказывали, что одежды и одеяла на мне нет. Но мне не было ни холодно, ни жарко. Попытка открыть глаза успехом не увенчалась. От ослепительно яркого свечения ламп глаза больно резануло. Веки автоматически зажмурила, руки взметнулись, чтобы прикрыть глаза, а тело перекатилось на бок, в позу эмбриона и почувствовала, как полились слезы.

      Память прокручивала передо мной момент столкновения с фурой. Неужели мне повезло не просто выжить в той аварии, но и обойтись без травм? Или это действие обезболивающего препарата? Второе, что врезалось в сознание – шум. Гул! Но разобрать отдельные звуки не могла.

      Я что, пришла в себя на операционном столе? Переждав немного, приоткрыла глаза и осмотрела помещение. Надо же понять где нахожусь. Ослепительная белизна с какими-то багровыми всполохами немного ввела в ступор. Если бы не ощущения тела, то я бы решила, что тело зависло в этом светящемся пространстве. Но нет! Рука нащупала край моего ложа. Которое по цвету не отличалось от всего, что окружало меня в данный момент. А льющийся со всех сторон свет, не давал тени проявиться.

      Вдруг кто-то рванул меня за плечо. А когда мое тело развернулось, перед глазами предстал парень приблизительно моего возраста. Лет двадцать пять – тридцать. Вначале я подумала, что передо мной молодой Том Круз, но потом поняла, что у данного индивида лицо более узкое и вытянуто. Глаза странного цвета. Можно сказать, что черные, однако это не так. Яркое освещение заставило сузиться зрачок, а радужка оказалась темно зеленой. Взъерошенные каштановые волосы, разделенные прямым пробором, закрывали уши и спускались вдоль длинного лица к подбородку. Он явно что-то пытался мне сказать. Вернее, судя по его артикуляции, он кричал. Но я не слышала. Гул в ушах не проходил. Мне не удавалось даже расслышать свой голос, хотя попытку прокричать ему в ответ эту информацию уже предприняла.

      Незнакомец резко приставил к моему предплечью шприц-пистолет, что-то такое мне попадалось на глаза в аптеках, и руку обожгла инъекция. Встряхнув меня за плечи, он заставил мое тело изменить положение и сесть. Положил рядом на кушетку сверток и поставил полукеды без шнурков. Жестом показал – «одевайся». Развернула предложенное, по ощущениям льняное одеяние и обрадовалась. Обычный комбинезон с длинными рукавами, как наша спецовка, только серебристый и воротник стоечка! Начала натягивать брючины и чуть не упала. Судя по тому, что я увидела, моему телу лет тринадцать – четырнадцать. У него нет еще признаков полового созревания. Ни груди, ни волосяного покрова, который появляется у подростков в переходном возрасте. Судорожно натягивая рукава, я пыталась понять, что произошло!

      Нет! Вы только не подумайте, что я истеричка. Но память ко мне вернулась полностью: я, Наталия Николаевна Пересвет, в девичестве Ирени. Тридцати лет отроду. Люблю мужа и детей. Работаю в отделе управления персоналом строительной