Чем живём?. Михаил Сергеевич Лучина

полового коврика положено ослепительно белое полотенце. Солдат колеблется. Но сзади его толкает и кричит сержант:

      – Войти внутрь, твою мать!..

      Владимир Резун (Виктор Суворов)

      Конец 2013 – начало 2014 гг.

      …После первых напряженных дней, проведенных в гуще новобранцев то в «холодильнике», т.е. сборном или пересыльном пункте, где «покупатели» подбирают себе подходящий человеческий материал, то в общей казарме, из которой уже «купленных» в часть солдат разбирают по определенным подразделениям, Артем, попав в свою разведроту, почувствовал неимоверное расслабление. Расслабиться ему удалось потому, что в расположении почти никого не было – разведчики утóпали в армейскую баню. Психика Артема, в последние дни постоянно находившегося в густой массе демонстрировавших лютую самоуверенность парней, была перенапряжена и, только оказавшись в тихой обстановке, перешла в спокойный режим. Его тело обмякло, а сознание отключилось. Перестали лихорадочно носиться мысли. Нагнетенное состояние было вызвано непривычной обстановкой и необходимостью выстроить «грамотное» поведение, чтобы не наделать ошибок. Несмотря на то, что трусом он не был, к чертам его характера точно нельзя было отнести борзость, быковатость, мстительность. И поэтому конфликтов он старался избегать или, точнее, не становится их инициатором. Это и породило желание выверять свои поступки, чтоб ни словом, ни делом не угодить впросак. Артему уже приметились некоторые, поведение которых он охарактеризовал как «приблатненное», способные на неадекватные выходки. И Артем морально настраивал себя на решительные действия, если вдруг их дерзость затронет и его.

      – Дежурный по роте на выход! – раздался возглас дневального. Команда через туман полусна щелкнула закемарившего Артема, сидящего на табурете среди шконарей.

      В помещение стали заваливать «духи», подгоняемые «замками».

      – Ну, блять, началось… – прошипел Артем, надеявшийся подольше посмаковать минутное затишье.

      Старослужащие выстроили роту на центральном проходе между расположений рядов двухъярусных кроватей.

      – Равняс—сь. Ац—тавить. Равняс—сь. Смирна—а—а! Взгляд каждого должен быть врезан в угол между стеной и потолком, – невысокий, но до предела накаченный азиатской наружности младший сержант словно дирижер задрал подбородки своего «оркестра», устремив свой указательный палец вверх, – спины у всех – кривые, мля, как сугробы. Ща, заравняем.

      – Вспышка—с—тылу, с—с—суки! – доносится команда откуда—то сбоку. По ней всей гурьбой шестьдесят человек, что составляли строй, ринулись в пол ракетой.

      – Ац—тавить! – снова заруководил невысокий азиат. Рота поднялась в строй. – Спины прямые, мля!..

      «Звонко орет узкоглазый. Башкир, что ли, – размышлял Артем, – или тувинец. Хрен его знает…»

      – Правило для вас простое: все безобразно, но единообразно. Так что поправьтесь, мля. Вспышка—с—тылу…

      Зычно вылетали команды. Артема не угнетал такой порядок.