Убийство-2. Дэвид Хьюсон

сможет. Поэтому пожарила бекон, сожгла несколько тостов, почитала расписание поездов.

      Сначала доехать на автобусе до Фальстера, а там сесть на поезд. Два с половиной часа. Электрички ходят часто.

      После закрытия дела Бирк-Ларсен она почти не бывала дома. Не город пугал ее, а воспоминания. И чувство вины. В Гедсере ее жизнь ограничивалась серыми водами Балтики, рутинной работой в порту, одинокими часами в маленьком неуютном коттедже, заполняемыми телевизором, Интернетом, чтением и сном.

      В городе все было иначе. Там ее жизнь не принадлежала ей, а управлялась событиями извне, неподвластными ее контролю, уже свершившимися на темных улицах, куда ее неудержимо тянуло снова и снова.

      Дело было не в ней, а в городе.

      «Ты привела Майера к этому зданию поздним вечером. Ты выгнала Бенгта Рослинга из своей жизни. Оттолкнула Марка и его отца. Ты выбирала неверные повороты на развилках, пока пыталась понять, кто убил Нанну Бирк-Ларсен».

      В последнее время этот голос реже беспокоил ее.

      На дверце холодильника висела фотография Марка. Они не виделись уже пять месяцев. Должно быть, он стал еще выше.

      В интернет-магазине она купила ему на день рождения толстовку. Дешевый подарок – все, что она могла позволить на свою жалкую зарплату.

      Следовало бы иногда навещать мать. Непонятно почему, но давняя война между ними, когда-то яростная и непрерывная, утихла с тех пор, как Лунд уволили из полиции. Возможно, Вибеке все-таки обладала способностью сочувствовать или даже жалеть, которую ее дочь раньше никогда не замечала. А может, просто они обе старели, и им не хватало энергии на постоянные споры, которые разделяли их столько, сколько Лунд себя помнила.

      Взгляд на календарь. До следующей смены трое суток, и совершенно нечем их заполнить.

      Лунд села к ноутбуку, просмотрела новостные сайты. Прочитала то немногое, что журналистам удалось узнать об убийстве в Минделундене. Похоже, Леннарт Брикс теперь управлялся с прессой лучше, чем два года назад, когда половина копенгагенских политиков пытались избежать скандала из-за постоянных утечек информации о ходе расследования дела Бирк-Ларсен.

      Брикс… Он не был плохим человеком, всего лишь честолюбцем. Он не уволил ее сразу, а предложил вариант, позволяющий ей остаться в полиции, только тогда ей пришлось бы проглотить свою гордость, признать ложь правдой, скрыть то, что следовало вытащить на свет.

      Если она и согласится, то не ради Брикса и уж точно не ради его симпатичного «мальчика на посылках», Ульрика Странге. Может, ради Марка. Или даже ради матери. Но прежде всего она бы сделала это ради себя. Потому что ей хотелось.

      На телефоне замигал сигнал напоминания: сообщение самой себе о том, что сегодня день рождения Марка.

      – Черт, – обругала она себя и бросилась заворачивать дешевую толстовку в бумагу с рождественскими оленями – другой в доме не было.

      Обматывая сверток скотчем, она набрала домашний номер матери. Вибеке не ответила, в последнее