Убийство-2. Дэвид Хьюсон

делаешь…

      Рабен кивнул:

      – Все правильно вам говорили.

      Торпе стоял перед ним совсем близко, и с такого расстояния Рабену хорошо было видно его лицо. В нем совмещалось несовместимое. Этот человек видел войну. Бывало, дрался на кулаках с солдатами. Любил выпить. Но в нем всегда чувствовалась какая-то странная задумчивость и отстраненность. Сам он называл это своей духовной жилкой.

      – А сейчас-то ты знаешь, что делаешь?

      – Я знаю, чего я не делаю: не сижу в камере, пока здесь творится сущий ад.

      – Будь осторожен, Йенс. Подумай о жене, о сыне.

      – Думаю. Думаю постоянно. – Он взял одежду, собранную для него священником. – Мне нужно поговорить кое с кем.

      Торпе помолчал, – должно быть, боялся. Ну что ж, это не преступление. Рабен посмотрел ему в глаза.

      – Я не знаю, кого еще могу попросить. И кому могу доверять. – Он показал на темный пустой неф. – Это ведь храм?

      Торпе стоял как замороженный.

      – Это храм, пастырь?

      – Рабен…

      – В Гильменде вы мне не были нужны. Зато нужны сейчас.

      Среда, 16 ноября 08:45

      Лунд забрала Странге от его дома. Было холодное зимнее утро. На булыжной мостовой и на машинах, припаркованных перед безликим кирпичным зданием у воды, лежал иней.

      Он уже поговорил по телефону с управлением. Рабена никто не видел. Выданы ордера на арест еще нескольких людей, которые общались с Кодмани. Те трое, которых уже задержали, по-прежнему оставались за решеткой.

      Они сидели в машине. Лунд ждала продолжения. Поскольку он ничего больше не сказал, она спросила:

      – А что насчет «Эгира»?

      Он выглядел бледным и усталым. Его волосы еще не высохли после душа, от него пахло лосьоном после бритья.

      – Я должен иногда отдыхать. Вчера и так был длинный день.

      – Ходили на свидание?

      Он купил кофе в кондитерской на углу и теперь попросил ее подержать стакан.

      – Это называется жизнь, – сказал Странге, проверяя карманы своей зимней куртки. – Советую и вам попробовать пожить.

      – «Эгир»…

      – «Эгир» был два года назад. Для каждого похода новое название. Солдаты, которые были в «Эгире», разлетелись кто куда. Кто-то уволился из армии. Мы знаем, что там были Рабен и Мюг Поульсен и что Анна Драгсхольм встречалась с ними. Больше мы пока ничего не знаем. – Он со стоном схватился за голову. – У вас, случайно, нет парацетамола или чего-нибудь в этом духе?

      – Я похожа на аптекаря? Это не моя вина, что у вас похмелье и… неважно.

      – Только похмелье, ничего больше. Она мой старый друг. Для ревности нет причин.

      Она фыркнула и ничего не сказала.

      – А вы что узнали про Рабена?

      В одном из самых глубоких карманов он нащупал наконец блистер с таблетками, забрал у нее кофе и бросил в рот пару белых кружков.

      – Ему тридцать семь лет, – начала Лунд.

      – Это я и так знал.

      – Посвятил армии почти всю жизнь. Звание – старший сержант. Учился в Сёндерборге. Хотел служить в спецназе. Прошел подготовительный курс