Убийство-2. Дэвид Хьюсон

Она уже приняла решение…

      Бук вспыхнул:

      – Они что, сами вам все это сказали?

      – Нет, – терпеливо ответил Плоуг. – Но я прав. Вы сами убедитесь в этом.

      Лунд смотрела на сидящего напротив марокканца. Теперь он был одет в синюю тюремную робу. Тщательно расчесанная борода, на лице спокойствие, отстраненность и даже смирение. Должно быть, в собственных глазах он вел себя так, как подобает вести себя, попав в руки врагов. Рядом с ним сидел адвокат одной из юридических фирм, придерживающихся левых взглядов.

      – Мой клиент готов сотрудничать, – заявил адвокат.

      – Тогда пусть расскажет, что ему известно о Мусульманской лиге, – сказал Странге.

      – Я услышал о ней только вчера, – ответил Кодмани. – Когда вы начали орать на меня.

      – Видео, снятое этой лигой, было вывешено на вашем сайте, – указала Лунд.

      Тут же заговорил юрист, зачитывая от имени Кодмани заявление:

      – Мой клиент продает и издает книги, распространяя слово Корана. По закону он пользуется правом на свободу религии и свободу печати…

      – Домой он это право не сумеет забрать, я думаю, – вставил Странге.

      За односторонним стеклом стояли и наблюдали за ходом допроса Кёниг и Брикс. Лунд подумала, что ремарку Странге они вряд ли одобрили.

      – Мой клиент создал веб-сайт как литературную платформу и международный форум. Он не несет никакой ответственности за то, что помещают пользователи на страницах его сайта. Он ничего не знал о видеоролике и никогда не побуждал никого к совершению террористических актов.

      Глаза Кодмани были закрыты, он шевелил губами, – вероятно, молился.

      – Складно говорите, – сказал Странге. – Мы же были в том потайном офисе в подвале. Мы прекрасно знаем, чем вы там занимались. Видео, листовки. Подстрекательство…

      – Там нет ничего противозаконного, – возразил марокканец.

      – Мы нашли ваши листовки рядом со второй жертвой. Ваш веб-сайт использовался для размещения видеозаписи, в которой снята женщина перед тем, как ее хладнокровно убили.

      – Я не знал…

      – Этого недостаточно! – Странге заговорил громче. – Да, у вас есть алиби, и мы не считаем, что вы кого-то убили. Но вы связаны с этим делом. Так что или начинайте говорить, или…

      – Перспективы у вас плохие, – подхватила Лунд, глядя прямо в глаза Кодмани. – Очень плохие, и вы сами это понимаете.

      Марокканец сплетал и расплетал пальцы. Адвокат склонился к нему и что-то зашептал.

      – Ваших детей придется отдать в опеку, если вы отправитесь в тюрьму, – сказала Лунд. – Мы постараемся найти для них мусульманскую семью, но никаких гарантий дать не можем. Вероятно…

      – Я не знал! – вскричал Кодмани. – Ясно вам?

      Лунд, сложив руки на груди и склонив голову, смотрела на него через стол.

      – Он связался со мной через сайт. Писал электронные письма.

      – Кто?

      Человеку в синей робе было неприятно или даже стыдно разговаривать с ними.

      – Он называл себя Единоверцем. Он казался… хорошим человеком.