Убийство-2. Дэвид Хьюсон

стечение обстоятельств, – заговорил наконец Брикс. – Давайте согласимся с этим и подумаем, что делать дальше. По крайней мере, у нас есть подозреваемый.

      Кёниг фыркнул:

      – Ничего у вас нет. У Кодмани алиби, и так как мы следили за ним, то можем подтвердить его слова. Даже если бы алиби не было… Кодмани всего лишь смутьян, у него не хватило бы духа убить человека. Он пешка в чьих-то руках, идиот, которого они использовали…

      – Он должен что-то знать, – сказала Лунд. – У вас есть другие версии?

      Кёниг снял очки без оправы, повертел их в руках.

      – Мы ведем расследование. А вас я попрошу сосредоточиться на Кодмани и его сподвижниках, если таковые имеются. – Очки вернулись на переносицу. Холодные серые глаза остановились на Бриксе. – Мы договорились?

      За окном, выходящим в коридор, двигались фигуры: охранники из прилегающего корпуса с камерами предварительного задержания вели Кодмани в комнату для допросов.

      – Хорошо, – сказал Кёниг, не дожидаясь ответа. – Пойдемте посмотрим, что он будет говорить. – Он бросил взгляд на Странге, потом на Лунд. – И вы тоже.

      В кабинете Томаса Бука подали завтрак. Биргитта Аггер и Эрлинг Краббе сидели за столом перед блюдами с выпечкой и кофейными чашками. Бук ходил по комнате, вводя их в курс последних событий. Плоуг вел протокол.

      – Что с тем человеком, которого они арестовали? – спросила Аггер.

      – Пока ничего, – ответил Бук, – на все требуется время. Сегодня утром его будут допрашивать. Давайте оставим полиции и службе безопасности выполнять их работу, а сами сконцентрируемся на наших проблемах. – Он сел за стол, показал им газету: на первой странице был напечатан кадр из видеоролика – окровавленное лицо Анны Драгсхольм. – Мы должны заявить о нашем единстве во взглядах на антитеррористический закон. Общество ждет нашей реакции, как ждут ее и те жестокие выродки, которые стоят за этими убийствами. Ответ и для тех, и для других у нас один: мы тверды. Мы непоколебимы. Дания – открытая, демократическая страна. Мы будем защищать наши границы, удвоим меры безопасности. Но мы не изменим наши убеждения.

      Аггер состроила недовольную гримасу:

      – Оставьте эти речи для журналистов. Прежде всего мне непонятно, почему действия террористов стали для нас неожиданностью.

      – Полиция была уверена, что та женщина погибла от рук мужа, – заговорил Карстен Плоуг. – Мы никак не могли знать, что ее смерть связана с террористами.

      Ее эти слова не убедили.

      – У нас есть служба безопасности. Она создана специально для таких ситуаций. Может, они еще что-то упустили, а мы не в курсе?

      – Нет, – сказал Бук. – Мы должны быть заодно. Если позволим им разъединить нас…

      – А я предупреждал, что это произойдет! – воскликнул Краббе. – Вы впустили сюда этих людей, позволили им делать все, что им заблагорассудится, и плевать на наш образ жизни…

      Бук тяжело вздохнул:

      – Мы собрались, чтобы обсудить законопроект, а не ход уголовного расследования.

      – Два человека погибли, Бук. Один фундаменталист задержан. Можете не