Попытки внести ясность. Андрей Саженюк

я такая. Роковая. Бедовая.

      Но мы не можем пройти и ста метров. Я опять опускаю сумку с грушами и пивом наземь. И опять ее шея, щеки, каштановые волосы, губы, желто-зеленые глаза.

      Отцеловавшись, она достает носовой платок и начинает оттирать помаду с моего лица.

      – Уничтожаю следы преступления. Кто написал книжку-то?

      – Бунин.

      – Слышала. Но не читала. Мой любимый писатель Александр Дюма.

      – Тогда я буду звать тебя миледи. Почему ты не пришла в тот день в ресторан с мужем? Ничего бы и не было.

      – Сергей был на ночном дежурстве.

      – Короче, твой муж работал, моя девушка заболела… Помнишь, когда ансамбль заиграл «Шаланды, полные кефали»? Галдеж закончился, все притихли, стали искать глазами партнеров, и я нашел тебя.

      – И я ни с кем не танцевала, кроме тебя. Хотя меня многие приглашали. Я всем отказывала.

      – И это меня так вдохновляло. Потом пошли догуливать к молодоженам. Они доверили нам нести две охапки своих цветов. Ты мне толкала свою охапку в нос и спрашивала, хорошо ли пахнут. Помнишь, что пели по дороге?

      – А он мне нра-авится, нра-авится, нра-авится…

      – Все спали вповалку на полу, а нам выделили целую раскладушку на двоих. Короче, быстрота и безвольность. И винить некого, и никто не знает, что с этим делать. Что-то не видно перспективы. Зачем мы себя обманываем?

      – Не грузись. Тебе сейчас хорошо?

      – Мне очень даже хорошо, миледи. Я просто рассуждаю вслух. Могу я рассуждать вслух?

      – Нет, не можешь. Я тебе за-пре-щаю рассуждать вслух.

      Прикладывает палец к моему рту.

      – Молчи. Смотри вокруг. Дыши ровно. Какой хороший август!

      Подходим к железным воротам заводских дач.