Попытки внести ясность. Андрей Саженюк

факторов. Дома легче сконцентрироваться. Дома эффективней. Кстати, я тут пока ждал, прочел твою статью в газете «Технолог». Я там даже кое-что почерпнул для себя. Про эффективность.

      Улыбается.

      – Да нет, серьезно почерпнул. Короче. Иду, смотрю на афишу. «На руинах любви». Думаю. А почему бы и нет. Почему бы и не посмотреть. То есть нам. Нам не посмотреть. Почему бы. Сеансы в 2, в 4, в 6.

      – А ты уверен? Ты хорошо подумал?

      Испуг.

      – О чем подумал? В чем уверен?

      – Что фильм хороший.

      Это, оказывается, шутка.

      – Действительно хороший. Там играет какой-то знаменитый английский артист. И какая-то знаменитая артистка. Не помню фамилий.

      – Ну хорошо, хорошо, верю, что хороший, давай в 4.

      …Когда мы вышли из кино, было темно. Мороз отпустил. Падал снежок. Мы решили пройтись до «Башни». Она сказала:

      – Странно… Вошли днем, а вышли ночью.

      – Странно потому, что мы, наверное, верим, что, пока идет фильм, жизнь вокруг должна остановиться.

      – Жизнь вокруг ждет, чтобы мы досмотрели… Ты это хорошо придумал. А все равно я что-то здесь не понимаю. Смотри. Вот они любили друг друга. Ведь так? Сколько дней они встречались?

      – Три дня.

      – Она же артистка, она должна была ехать дальше со своей труппой. Почему он за ней не поехал?

      Я тоже что-то здесь не понимал, три дня с ней, сорок лет без нее…

      – Затрудняюсь сказать, почему он за ней не поехал.

      – Да нет, фильм понравился, спасибо, что пригласил, просто неправдоподобно как-то.

      Подошла двадцатка, распахнулись двери. Она заскочила в автобус, села у окна, прочистила варежкой кружок в заиндевевшем окне, помахала мне рукой. В это трудно было поверить, но я сделал это. Хотя радости не было. Была опустошенность. Было 10 января. Был понедельник. Прошла неделя с тех пор, как я вышел во двор и увидел выброшенные елки.

      Апрель, 1977

      На заднем сиденье автобуса жарко, шумно от работающего за спиной двигателя, зато сиденье длинное, просторное, расположено выше уровня салона и отсюда хороший обзор. Солнце припекает сквозь стекло. На обочинах дороги почерневшие, съежившиеся остатки сугробов. Автобус разбрызгивает грязь, воду и ледяную кашу. Когда мы подъезжаем к остановке, люди шарахаются. Пора выходить. Вот и панельная пятиэтажка бирюзового цвета. Первый подъезд, третий этаж, ее квартира направо. Мне открывают, маленький переполох, потому что не ждали, я пришел в первый раз. Ольга посадила меня в своей комнате за письменный стол. За моей спиной окно. Я оборачиваюсь и вижу, что здесь кончается город. Дальше поле, тополя, лесозащитная полоса, озеро, оно сильно блестит на солнце, в небе несколько белых размытых облачков.

      – Вот не знал, что у вас тут озеро.

      – Это не озеро, там просто низина, в ней за зиму скапливается снег. Это ненадолго, в мае все высохнет… Но меня здесь не будет. В мае я уеду. На практику. До осени.

      – Жаль.

      – Жаль чего? – заглядывает в глаза.

      Я