Разреши нам быть счастливыми. Лена Фликей

за все девятнадцать лет.

      ***

      Клуб стоял на набережной и находился в туристической части города. Тут были только отели, рестораны и бары, а также широкий каменистый пляж, в сезон заполненный туристами. Но сейчас, в ноябре, пляж оказался безлюден. На улице похолодало, поднялся сильный ветер, и в оранжевом свете фонарей я видела тени сгибающихся под его порывами деревьев. Обычно в такие ночи, если я вдруг оказывалась на улице, мне было тревожно и неуютно, но не сегодня. Этой ночью я была не одна, а с мужчиной, что вёл меня за руку и обещал защитить от всех опасностей, которые поджидали на пути.

      Я не спрашивала, куда мы идём – шла за ним, наслаждаясь каждым мгновением этой сказочной ночи, и ощущая, как алкоголь в крови разливается тёплым огнём. Мы дошли до лестницы, ведущей на пляж. Эд повернулся, притянул меня к себе и обнял.

      – Почему ты так не по сезону одета, Лиза? Ты же совсем окоченела!

      Мой плащ остался у Карена, но я не стала говорить об этом, а прильнула к нему, впитывая аромат тела и ощущая приятную шероховатость пиджака. Он отодвинул меня, нежно провёл руками по озябшим плечам, а потом нахмурился и сказал:

      – Нет, девочка, так не годится, – после чего снял пиджак и надел его на меня. – Так будет лучше. Идём к морю.

      Пиджак ещё хранил его тепло. Эд снова взял меня за руку и помог спуститься с лестницы на пляж. На каблуках идти по камням было неудобно. Я задержалась на мгновение, скинула туфли, взяла их в свободную руку и пошла босиком. Ногами я ощущала холодные камни, но мне было всё равно.

      Мы подошли к самой кромке берега. Море волновалось и шумело, ворчало, как старый потревоженный пёс. В темноте оно было совсем чёрным, и лишь отражение луны создавало на воде золотую дорожку, уходящую в бесконечность. Белая пена останавливалась в паре сантиметров от моих ног, и я чувствовала, как мелкие брызги попадают на ступни и лодыжки.

      Эд молча стоял рядом, его взгляд был устремлён вдаль. Я украдкой посмотрела на него. Греческий профиль, волевой мужественный подбородок, густые тёмные ресницы. Сильный ветер налетел, растрепал его волосы, но он не пошевелился. Казалось, что он прекрасная статуя, высеченная из мрамора, в которую проведение вдохнуло жизнь лишь на эту ночь, а сейчас снова забрало. Но иллюзия развеялась –он повернулся ко мне, несколько мгновений смотрел прямо в глаза, а потом нагнулся и поцеловал.

      Кажется, я провалилась куда-то, где не было ничего, кроме Эда, его горячих, властных губ, языка, проникающего в мой рот, и шума моря, становящегося всё сильнее. Это длилось целую вечность, а потом вдруг кончилось, и я от неожиданности стала терять равновесие, но Эд не дал мне упасть. Он держал меня за плечи и смотрел в глаза. Я молчала, не в силах произнести хотя бы слово.

      – Поехали, – хрипло сказал он, и я, не спрашивая куда, пошла за ним обратно на набережную.

      Он дождался, пока я надену туфли, снова крепко взял меня за руку и повёл обратно к клубу. Я не понимала, что происходит, шла, как по облакам, всё ещё чувствуя горячий вкус поцелуя на губах.

      Это было невероятно! Он словно знал