Я расскажу тебе сказку. Екатерина Бердичева

молодой

      Сказал пред иконами. «В вере я тверд,

      С пути не собьют ни природа, ни черт».

      Отец-настоятель упрямца спросил:

      «Достанет с соблазнами справиться сил?»

      И грустно-неверящим был его взгляд.

      «Мне, отче, поверьте. Я подвигу рад».

      Построил он скит на мысу, у реки:

      С молитвою бревна и доски легки.

      Вставал еще затемно, серый рассвет

      Лишь только проклюнется. Небу привет

      Своим страстным словом направит монах.

      Улыбка играет на юных губах.

      Нашел с ключевою водою родник,

      Расчистил его и к водице приник:

      «Сладка, словно мед!» Как на ветках роса,

      Фонтанчик блестит, рвется вверх, в небеса.

      Чуть ниже построил отшельник купель.

      Ступени приладил, чрез пару недель

      Его освятил. Крест, икона над ним.

      И стал этот мыс словно Богом храним.

      Узнали об этом жильцы деревень,

      Сходить и разведать им было не лень,

      Простые монаха послушать слова,

      Водицы испить, что свежа и жива.

      Зимою, в неслабый крещенский мороз,

      К купели ходили, ныряли до слез

      Служения Вере. И брали с собой

      Бутылки с чистейшей святою водой.

      Отшельника стали кругом уважать.

      Мужчины пытались ему подражать,

      Мамаши детишек носили крестить.

      И многие рвались его навестить.

      Однажды в деревню, к подружке своей

      Приехала дива: милей и белей

      Окрест пол мужской никогда не видал,

      И в семьях у многих был крупный скандал.

      Красива девчонка: баб зависть берет.

      Волос золотистый каскад, словно мед

      Гречишный, большие в ресницах глаза,

      Точеные скулы, на губках роса

      Прохладною влагой мерцает внутри.

      И словно бы шепчет: испей, посмотри!

      Фигурка стройна, ну а кожа – как шелк:

      Нарочно искал – ни за что б не нашел!

      И вот две подружки сидят вечерком,

      Блиночки едят с монастырским медком.

      И та, что в деревне жила, говорит:

      – У нас, за рекой, на мысу стоит скит.

      Живет там монашек. Совсем молодой.

      Мы ходим туда за святою водой!

      Подруга в деревне скучает, грустит,

      А тут развлеченье… «Хочу видеть скит!»

      Наутро подруги, одевшись легко,

      Наполнили крынку парным молоком,

      И взяли по фляжке: «идем за водой!»

      Соседка кивнула: «поступок святой!»

      Девчонки хихикнули, тропкой пошли,

      И скоро к мосточку дорогу нашли.

      Вдали, на мысу, за леском виден скит.

      А тут, совсем рядом, избенка стоит.

      «Водица целебная недрами бьет,

      А там, где часовня, монах наш живет».

      – «Ему сколько лет?» – «Он совсем молодой!

      И часто приходит сюда за водой!

      Давай подождем, отдадим молоко,

      Поближе увидишь, каков он, легко».

      Девчонки присели на дерево тут.

      Болтают, смеются, отшельника ждут.

      Но солнце на запад неспешно бредет…

      «Боюсь, он сегодня сюда не придет.

      Давай молоко мы оставим, потом

      Его он заметит. Быть может, трудом

      Каким-либо занят. Пора нам идти,

      Иначе впотьмах не увидим пути».

      Подруги бидон ткнули в ямку с водой,

      Смеясь, по мосткам поспешили домой.

      И тут из кустов появился монах:

      Слеза на лице и бугор на штанах.

      Взмолился, упав пред иконой в траву:

      «О Боже! Спаси от соблазна, живу

      Я тихо и мирно. За что ты меня

      Опять искушеньем терзаешь полдня?

      Ты помнишь, до крови себя истязал,

      Как вены порезал и смерть осязал?

      За что ты мне снова послал этот крест?

      Ведь много девчонок и женщин окрест…

      Зачем с ней на встречу меня пригласил?

      Ты знаешь, как больно, и нет моих сил

      Смотреть на нее. Еще рана свежа…

      Она же убила меня без ножа,

      С любовью моей осмеяв на весь свет:

      Признанье и слезы слила в интернет.

      Жестоко ославив меня дураком.

      О Боже! Мне в ней каждый локон знаком!

      Прошу,