Часовщик. Сборник рассказов. Марк Полещук

номер три. Яркий солнечный свет проникал внутрь постольку-поскольку, и, ослеплённый темнотой, я привалился к стене, ожидая, когда глаза привыкнут.

      – Анри!

      Никто не отозвался. Да и слишком тихо было внутри. Сердце чувствовало безлюдность помещения. Я крепко зажмурил глаза. Открыл. В ангаре никого и ничего не было. Ни людей, ни самолёта.

      «Что случилось?»

      – Анри!

      Я выбежал на улицу, опять ослеп, но был слишком взволнован, потому добрался до следующего здания в пять больших шагов по памяти. Здесь шумела жизнь, кто-то насвистывал прилипчивый мотивчик, гремел инструментом. Ворвавшись, словно метеор, я привлёк к себе всеобщее внимание.

      – Анри!

      – Да.

      Мой хороший друг и блистательный механик вышел вперёд и протянул руку. Машинально пожав её, я всмотрелся в его лицо. Обычная улыбка, спокойствие в глазах.

      – Мой «Лайтнинг»…

      – Что?

      – Мой самолёт! Он… пропал.

      – Друг, прости, но он не пропал. – Что-то в глазах Анри поменялось, и я уже был готов услышать, что его отдали новому пилоту, молодому и умелому, что он, видимо, обкатывает его. – Его сбили вчера, вместе с пилотом. Над морем. Трагедия…

      Я ошарашенно уставился на Анри.

      – Как…

      – Проклятый фриц, кто же ещё, – ответил механик. Его слова никак не укладывались в голове.

      «Ведь пилот я! Я вчера летал на нём, и вернулся на базу!» – моя первая мысль. Анри ещё что-то говорил, его губы шевелились, но я не слушал. «Лайтнинг» никогда бы не отдали другому пилоту так быстро, к тому же, вчера не было вылетов кроме моего. Но самолёта нет, он погиб вместе с пилотом, а я всё же стою здесь.

      – Анри?!

      – Да?

      – Ты меня видишь?

      – Отчётливо, друг мой!

      Я хотел было спросить, кто вёл мой «Лайтнинг», но тут сообщили о прибытии машины, и пришлось незамедлительно отправиться в путь. Корабль до «большой земли» отплывал раньше положенного, надеясь опередить наступающую непогоду.

      Всю дорогу я размышлял о том, кто разбился в моём самолёте и постоянно ощупывал себя: руки, бёдра, лицо. Всё на месте. Солдат, ведущий машину, посматривал на меня с плохо скрываемым волнением. Я здесь. Я живой. А в ушах стоит гул мотора «Лайтнинга», уходящего в пике. На глазах выступают слёзы.

      – Мсье, всё хорошо?

      – Что?

      – Вы…

      Я тут же утёрся рукавом, чтобы не смущать постороннего человека.

      – Ведь всё хорошо. Жизнь на этом, – кивок головы в сторону давно скрывшейся с виду авиабазы, – не заканчивается.

      – Да, вы правы.

      – Извините, моя сестра… она очень любит вашу книгу. Не могли бы вы…

      В руки мне лёг крошечный экземпляр «Маленького Принца» в твёрдой обложке. Я тут же понял, что за мальчик стучался в мою кабину. Почему он? Спустя столько лет, посреди Средиземного моря, в последний мой полёт?

      Я и не заметил, как машина затормозила у порта. Свежий бриз,