Стяжавшая любовь. Том 3. Вера Удовиченко

только на один мотор документ?

      Мы не знаем, что ей отвечают, но слушаем дальше.

      – А на остальные детали документов нет?

      Слушаем!

      – Так где же он его купил?

      Тут я ее опережаю:

      – Матушка, в комиссионке.

      – Так у него нет документов, и в милиции считается, что мотоцикл украден. Это новое дело.

      Мы совсем упали духом.

      – Матушка, миленькая! Приложите все усилия, ради Бога!

      – Идите в милицию.

      И говорит фамилию, имя и отчество человека, который ведет это дело, и дает фамилию, имя и отчество второго, у которого стоит этот мотоцикл, и продолжает: «Идите к ним, я помолюсь, они вам отдадут без всякого разбирательства».

      – Хорошо, Матушка!

      – И все будет нормально, его больше не побеспокоят.

      – Хорошо, Матушка!

      Мы вышли, и уже на улице я «протрезвела».

      – Мама, мы что – сумасшедшие?! Нам что – нужен этот мотоцикл? Чтобы ребенок опять разбился? Ну, пусть он не машину разобьет, но он может сам убиться! Мотоцикл всегда, как говорят – «гроб на колесах». Зачем он нам!

      Приходим домой. Я сразу к сыну.

      – Так, Дима! Матушка сказала, что у тебя документы на один мотор. Почему ты сразу не сказал?

      – А какой смысл говорить, когда на остальное – нет.

      – Получается, что твой мотоцикл – украден, и он составлен из каких-то разобранных других украденных. Матушка сказала, что это новое дело!

      Тут Димке тоже стало дурно.

      – И что будем теперь делать?

      – А что же делать?

      – Матушка сказала, что будет молиться, сказала к кому обращаться, но ни к кому мы обращаться не будем, чтобы не было новых неприятностей. Мы просто замучили Матушку. Пусть берут мотоцикл себе.

      И вот так это дело уладилось по молитвам матушки Алипии. Сына больше не беспокоили.

      Потом он служил в армии. Месяц – нет письма, второй – нет письма. Я встревожилась, бегу к Матушке. Сына отправили в Польшу, а там в то время было неспокойно, Польша отбивалась от советских войск, боролась за свою независимость, и наши ребята попали в настоящую войну.

      – Матушка, караул, нет писем, что же такое?

      – Нет, не караул. Там многие болеют. Он в больнице. Но ничего, он поправляется. Не волнуйся.

      – В больнице?! Уже и до этого дошло?!

      – Это не страшно, он поправится – не волнуйся.

      – Матушка, спаси вас, Господи, вы – наш пророк! – воскликнула я простосердечно. А в ответ услышала:

      – Я же глухая, я же оглохла, я ничего не слышу!

      – Я поняла, Матушка, поняла.

      Так она не переносила никаких похвал.

      Как-то я пришла к Липушке. Смотрю – множество людей, негде даже сесть. Наконец Матушка нашла место – посадила. Тут она говорит: «Девки, мойте полы». Я удивилась, так как был крещенский праздник и говорю: «Матушка, а сейчас же нельзя мыть полы!?» А она посмотрела на меня многозначительно и настаивает: «Мойте полы, девки». Все заволновались, начали возмущаться: «Матушка