Солнце золотое. Вячеслав Киктенко

замять

      На куст обнажённый,

      По веточкам тела

      Сквозя, протянулась,

      В душе онемела,

      А в слове очнулась.

      А слово века

      И стоит-то на этом,

      Что дышит строка

      Тем же солнцем и светом.

      ***

      Я чистый, сижу лягушонком на длинной кувшинке,

      И только одни тополиные меня искушают пушинки.

      Что пух? Ерунда. Всё могло быть гораздо плачевней.

      Как с гуся вода, с меня скатываются огорченья.

      Весь белый, пушистый, плыву я над тёмной водою,

      Вверху надо мной – голубое, а там, в голубом – золотое!..

      К чему это я, лягушонок на длинной кувшинке?

      Ах да, ерунда, тополиные эти пушинки…

      ***

      Церковная тонкая свечка

      Горит огоньком золотым.

      Горит золотое сердечко

      Над воском, слезой залитым,

      Пылает, как листик у стебля,

      Сквозь всё мировое ничьё,

      Но стебель тот, пламя колебля,

      Пронзает и сердце моё.

      …и пламя колеблется пылко,

      И сумрак всемирный суров,

      Но эта прозрачная жилка

      Закручена в сердце миров,

      Мрак мира, как воск, растопляя,

      Уже в заиконной дали,

      Сквозь чёрные окна пылает

      Неспящее сердце земли.

      Там солнц равнодушных ристанья,

      Там искрами бездна сорит,

      Но сердце одно в мирозданье,

      Одно в мирозданье горит!

      …какое там сердце? —

      Сердечко,

      В колечко струящийся дым…

      Церковная тонкая свечка

      Горит огоньком золотым.

      ***

      Солнце – одно.

      А достань-ка старинную схему,

      Там два солнца, как яйца, взбухают горою.

      А теперь в одиночку солнце жарит систему…

      Где второе? Где же, воры, второе?

      ***

      Женщина счастья и девочка счастья….

      Сад озарившие слив янтари.

      Рву из окна и делю их на части,

      Счастья на каждого ровно сам-три!

      Вижу, как в сказке: медовая слива

      Заполонила весь наш палисад!

      Так не бывает! Но рву, и, счастливый,

      Полон дарами, ныряю назад.

      Вижу: от солнца кровать золотая

      Тихо плывёт по лучу к небесам,

      Дочка на ней и жена молодая,

      А посредине, в объятьях – я сам!

      Летнее солнышко било в окошко.

      Лица светились, горели плоды.

      Мы говорили по-птичьи немножко

      И человечьей не знали беды.

      Птицы нам пели, мы им отвечали,

      Прядали бабочки нам на виски,

      Нас потихоньку учили печали,

      Думы, дела… в общем, всё по-людски.

      Мы научились словам человечьим,

      Влезли в долги, поменяли кровать…

      Дальше – не вижу. А дальше и нечем

      Счастье разбитое крыть-покрывать.

      Только прошу вас: не будьте печальны!

      Ну а взгрустнётся, припомните вдруг

      Тот палисад, щебет утренней