Жизнь как чудо, или Проказы человечества. Софья Никитина

до неандертальских пещер. Вожак разжег костер. Яркие ослепительные искры заиграли в сумраке ночи. К вечеру становилось, как всегда, прохладно, но лучше, спокойнее что ли. Все потихоньку успокаивались после тяжкого дня, расходились на ночлежку. Санек мой давно уже дрыхал. Есть было в этот вечер нечего. Сегодня никто не сходил на охоту. Все искали Саню. Несколько неандертальцев пошли охотиться в ночь. Я сел рядом с вожаком. Он не обратил на меня внимания, дальше продолжал подбрасывать в костер сухие ветви. Мне было хорошо в ту минуту. Хотя и казалось, что вожак презирает меня, может даже ненавидит. Возможно, я завтра проснусь на вертеле над костром и по его приказу. Но сейчас мне почему то было хорошо сидеть вот так, рядом с ним. Сердце мое успокаивалось и никуда не рвалось. Мне было не страшно рядом с ним. Хотя раньше я старался лишний раз на глаза ему не попадаться. Он по прежнему молчал, хотя уже давно перестал заниматься костром.

      – «Знаете, я ведь сегодня пытался вспомнить чертеж машины времени.» – тихо завел я беседу.

      Он не поднял головы и даже не взглянул на меня.

      – «Я скоро улечу от вас. Вы не беспокойтесь.» – вздохнул я.

      – «Мне надо домой!» «Простите меня, я не должен был менять исход времени, портить прошлое, врываться в вашу жизнь, похищать Саню… А если бы вы его убили…»

      Тут вожак поднял голову и зыркнул на меня. Я замолчал. Он внимательно вглядывался в каждую черточку моего лица и наконец добрался до глаз. Его взгляд был прямой и открытый, как будто он утопил камень, который тяжким грузом лежал на его душе. Казалось, будто то бы он освободился от чего то большого и страшного. Он не был зол, он был рад, но тщательно пытался скрыть свою радость. Он простил! Он все давно простил. Хотя ему этого и не следовало делать.

      Глава №8. Заболел

      Опять наступало утро. Опять яркие лучи солнца били мне в глаза. Мне было очень холодно. Я весь вспотел. Какой-то дикий озноб бил меня. Было тяжело встать, в глазах была муть. Я попытался приподняться, поднял голову и тут же упал. Наверное, я умер. Я ничего не чувствовал. Прошло часа два, может больше. Я очнулся в пещере. На до мной стоял Сашка и махал огромным лопухом. Глаза закрывались, ладони потели, сердце билось раз двести в минуту. Я что-то шептал, не помню что. Я снова потерял сознание и проснулся только вечером. Я был один. Попробовал вздохнуть, но не тут то было. Какой-то ком встал внутри, вырвался дикий кашель, который раздирал, как нож, мне глотку. Должно быть, у меня была пневмония! Неандертальцы опять выполняли свой вечерний обряд. Из пещеры был виден костер. Как же тяжко мне дышать! Почти невозможно! Ноги онемели, руки тоже, уши были заложены. Только сейчас я заметил, что на мне нет рубашки. Брюки на месте, ботинки тоже. Где моя рубашка? Господи, что со мной? В глаза мне ударил какой-то яркий свет, и я отключился…

      Что такое звать сердцем? Вы когда-нибудь испытывали это чувство? Я постоянно звал Машу. Мне казалось