Луна твоей жизни. Кира Лафф

вовремя. – его чёлку развивал ветер, отчего она казалась ещё длиннее.

      – Послушай, мне кажется, мы начали наше знакомство неправильно, – он смотрел мне прямо в глаза.

      Каждый раз при взгляде на него я инстинктивно ощущала опасность. Хотя сегодня он и решил надеть маску деловой доброжелательности, меня было не так просто лишить бдительности.

      – Давай отныне будем придерживаться сугубо деловых отношений, Кира. – Мне было странно приятно слышать, как он называет меня по имени. Писатель протянул руку. – Ну что, мир?

      Я пожала его ладонь, тёплую и шершавую. Он несколько дольше, чем следовало, удерживал мою руку в своей, как будто принимая какое-то решение. Потом быстро выпустил её и больше не смущал меня изучающими взглядами за всю прогулку ни единого раза.

      Он был забавным и остроумным. Сперва он рассказал, как впервые оказался на этой набережной двадцать лет назад без гроша в кармане, и ему пришлось ночевать прямо тут под мостом в течении месяца.

      – Да, ладно! – не поверила я.

      – Серьёзно. – грустно улыбнулся он своим воспоминаниям.

      – Сложно поверить. – я обвела взглядом его брендовые вещи. – Просто ты выглядишь таким… – запнулась, подбирая слова. – таким успешным.

      Кирилл поднял на меня серьёзный взгляд.

      – Это всего лишь вещи. – на секунду замолчал, потом добавил. – От успеха твоя сущность не меняется. Всё самое важное у тебя вот тут. – он показал пальцем на мой лоб. – Тысячи миров в твоей голове. Разве не это больше всего привлекает в личности?

      Я промолчала. Конечно, легко ему рассуждать теперь об истинной важности внутреннего мира, когда сам он уже добился успеха.

      Всё остальное время Кирилл держался немного отстранённо и по-деловому, но мне было совсем не скучно. Мы болтали о разных вещах, с ним я чувствовала себя достаточно легко. Не так легко, как с подружкой или мамой, а скорее, как с интересным преподавателем из университета. Он и держал себя со мной несколько покровительственно и, казалось, знал обо всём на свете. Его кругозор по истине был достоин энциклопедии. Я ожидала от него чего угодно, кроме этого светского высокоинтеллектуального общения. Оно так сильно контрастировало с его брутальной и несколько небрежной внешностью.

      Так начались наши почти ежедневные встречи. Он звонил и в приказном порядке назначал место и время. Писатель не терпел опозданий, поэтому я обычно приезжала за двадцать минут до назначенного времени. Надо отдать ему должное – сам он тоже никогда не опаздывал. Кирилл всегда называл эти встречи «общением», хотя я чаще всего чувствовала себя как на экзамене.

      Несмотря на сдержанное дружелюбие с его стороны, я постоянно ощущала давление. Он проникал ко мне в голову своими дерзкими и прямыми вопросами. По началу наш разговор порхал над темами, лишь иногда задевая крыльями более глубокие слои. Мы говорили обо всём и не о чём конкретно. Так незаметно Кирилл узнал обо мне практически всё, касаясь своими вопросами всё более личных тем. Сначала совсем нежно, потом настойчивее. Теперь