Цветок на камне. Николай Иванович Липницкий

поинтересовался он у жены, когда вернулся назад в комнату.

      – Страшно! Игорь, может, ну её, работу такую?

      – Знаешь, Ир, самому страшно. Но, всё-таки работа. По деньгам неплохо. Слышала, что сказал? Машина, квартира, мобила.

      – Игорёша, их, ведь, убивают.

      – Дураков убивают, которые уже краёв не видят и страх теряют. А у меня вы есть. Мне осторожность и страх терять нельзя. Поэтому, не бойся.

      – Мне кажется, или ты уже всё решил?

      – Наверное, решил. Вот, смотри, зелёненькая бумажка. Эти братки такими сорят направо и налево, а мы смотрим сейчас на неё, как на чудо. Да, она и есть для нас, сейчас, чудо. Ты – красивая молодая женщина. Да я зубами скрежещу, когда смотрю, в каких ты обносках ходишь! А Сёмка подрастёт? Что мы ему дадим?

      – Но, ведь, это людей бить! Пытать, может быть!

      – Не обязательно. А, в принципе, мы с тобой не виноваты, что нас жизнь загнала в такую ситуацию. Мы достойны большего. И не наша вина, если единственный способ выбраться из этой ямы – пойти на службу к Князю. И, потом, смотри сколько людей без работы, а предложение сделали мне. Глупо не воспользоваться.

      Ирка посмотрела на мужа. Среднего роста, не коренастый, скорее худощавый, с коротким ёжиком тёмных волос, умными карими глазами и слегка свёрнутым набок, когда-то сломанным, носом, такой родной и, сейчас, такой далёкий, весь уже там, на своей новой работе, где он заработает все сокровища мира. Почему-то у неё появилось такое чувство, что она его теряет.

      Братком муж не стал, что Ирку обрадовало. Когда он появился дома в чёрной униформе с надписью «Охрана» на спине, у неё отлегло от сердца и появилась надежда на то, что этим всё и ограничится. С сияющими глазами и гордым видом Игорь выложил на стол аванс в двести долларов. Сразу помчались на базар и прикупили одежду и обувь. А на зарплату Игорь вывел семью в парк, и они бегали между деревьями и играли в снежки. А потом пошли в новомодную пиццерию и, выстояв сумасшедшую очередь, лакомились пиццей.

      Ирине из школы пришлось уволиться, и она опять засела дома с сыном, занимаясь домашними делами. И, нельзя сказать, что она расстроилась от того, что перестала преподавать. Как-то не рвалась больше распинаться перед великовозрастными оболтусами. А Игорь, словно на седьмом небе был. Ему всё нравилось, и форма, и резиновая дубинка на поясе, и, вообще, работа. А зарплата – тем более. Как раз наступила весна, и март выдался, на удивление тёплым. Появилась возможность гулять налегке и демонстрировать всем на улице свои обновки. Встречающиеся на улице бывшие коллеги с завистью смотрели на её одежду и посвежевшее лицо. Особенно часто они виделись с Танькой, которая иногда забегала, чтобы поделиться последними сплетнями и попить натурального кофе, который, с недавнего времени, прочно обосновался на Иркиной кухне.

      – Ты прикинь, – прихлёбывала подруга ароматный напиток. – эта грымза Карелия вчера на педсовете верещала, как резанная.

      – Чего это она?

      – Василиска пришла на уроки в дольчиках.

      – Ну и что?

      – А то, что эти дольчики кислотного цвета, а юбка сверху почти ничего не прикрывает. Все старшекласники сбежались, стояли, смотрели и слюни пускали. Как она орала!

      – А