Галактический глюк. Алексей Калугин

стоял. – Заглянув в миску с едой, Ленин постановил: – Готово! – и сел за стол.

      – Прошу всех к столу!

      Приглашение Никиты Сергеевича было адресовано опять-таки одному Вениамину, поскольку Сид уже подскочил к столу и схватил чистую тарелку.

      – А ну! – замахнулся на него ложкой Ильич. – Знай свое место!

      – Развел здесь дедовщину, – недовольно буркнул Сид, но все же отошел в сторону, как был, с пустой тарелкой.

      – А что же вы, Владимир Ильич, за дверью стояли? – поинтересовался парикмахер.

      – Мешать не хотел, – ответил Ленин, раскладывая по тарелкам содержимое миски. – Вы тут о религии беседовали… Прошу! – протянул он Вениамину тарелку, наполненную темно-коричневой массой с вкраплением небольших кусочков плотного вещества. – Венгерский гуляш, – дед поднял за уголок лежавшую на столе пластиковую упаковку из-под сублимированного продукта. – «Влад Цепеш».

      – Дед у нас убежденный атеист, – ехидно заметил стоявший в стороне с пустой тарелкой в руках Сидор.

      – Религия, – Владимир Ильич поднял перемазанную подливкой ложку, – для пролетариата все равно что бесплатный героин! Пару раз попробовал – и все!

      – Прежде ты говорил, что это марихуана, – не удержался от нового глумливого замечания Сид. Хотя и рискованно это было, – на раздаче-то стоял дед.

      – Ну так что ж: раньше – марихуана, теперь – героин, – легко, даже не взглянув на парня, парировал реплику Сида Ильич.

      Вениамин пристроился на уголке стола, взял пластиковую вилку, у которой почему-то было только три зуба, и осторожно вытянул снизу бутерброд с сыром. Кусочки, плававшие в густой соевой подливке, оказались мясом. В полетах – а летать Обвалову приходилось часто – нередко приходилось сидеть на консервах. Обычно Вениамин отдавал предпочтение консервированным продуктам «Пантагрюэль», поставляемым колонией, расположенной на одноименной планете с удивительным климатом, позволявшим снимать урожай три раза в год и откармливать таких роскошных хрюшек, что сало их было нежно-розовым, прозрачным на просвет и таяло во рту, точно сливочное масло. Впрочем, мясо от «Влада Цепеша» оказалось вполне съедобным. Правда, Вениамин несколько иначе представлял себе венгерский гуляш, но это были уже условности, на которые не стоило обращать внимания.

      Последней дед наполнил тарелку Сидора. Следует отдать Ильичу должное, парень получил такую же порцию, как все остальные.

      Когда все расселись вокруг стола и принялись за еду, Вениамин решил вернуться к теме, которая была прервана появлением деда.

      – Вы упомянули некоего Леопольда, – напомнил он Ильичу.

      – Точно, – дед обмакнул кусочек хлеба в подливку и отправил его в рот. – Только не Леопольда, а Леопольдо. Фамилия такая. А полностью зовут его Сяо Леопольдо.

      – Между прочим, господин Леопольдо глубоко верующий человек, – ввернул Никита Сергеевич.

      – Какое это имеет значение? – не понял ремарки Ильич.

      – Просвещенная монархия имеет в основе своей глубокую веру народа в