Сшитое лицо. Андрей Птицын

произнёс Бэркэ.

      Толбочоон, потирая ушибленное при падении плечо, обиженно сказал:

      – Ты чего? Покричать нельзя? Мы неделю не могли добыть дичь… Нельзя порадоваться?

      Бэркэ, смутившись, отступил назад, понимая, что немного переборщил, но тревога, поселившаяся в душе с тех пор, как они ступили на чужую землю, не отпускала его.

      – Мы отдалились от наших лесов на несколько дней пути. Эта не наша земля. Ты же знаешь, нельзя кричать в лесу. Тем более в чужом!

      – Но мы ведь никого не видели… Здесь нет никого. Почему мы должны бояться? – возразил Толбочоон.

      – Надо поскорей убираться из этих мест! – не желая спорить, обрубил Бэркэ. – Хватит баловаться, принимайтесь за дело! – уже спокойней добавил он и продолжил разделывать мясо.

      – Ну извини, старший брат. Я не сдержался от радости… Сколько дней мы не могли добыть мясо… – виновато произнёс Толбочоон, присоединяясь к ним.

      – Дух охоты, щедрый Баянча, сделал нам достойный подарок… – согласился с ним Бузагу, успокаивая Бэркэ. – Что тебя тревожит, Бэркэ? Ты сам не свой эти дни.

      Бэркэ хмуро оглядел окружавший их лес и на свои окровавленные руки. Стряхнув с них кровь, нехотя произнёс:

      – Надо поскорей убираться из этих мест. Когда-то отец запретил мне приближаться к этой речке, и вообще к этим местам.

      Толбочоон шмыгнул носом и заинтересованно придвинулся к Бэркэ.

      – А что он говорил тебе про эти места? Что в них такого?

      – Не помню, – ответил Бэркэ, стараясь скрыть испытанное им беспокойство. – Просто запрещал. Всё, давайте поторопимся! Не сидите сложа руки, – раздраженно бросил он друзьям, – скоро стемнеет.

      Братья торопливо разделывали оленя и вскоре, позабыв о разговоре, опять начали весело подтрунивать друг над другом. Бузагу схватив ногу оленя постукивал остриём ножа по суставу, принялся выковыривать «чонкуу» – излюбленное лакомство охотников.

      Вскоре, погрузив мясо на самодельные поняги, сделанные из корней березы, маленький отряд отправился в обратный путь. Вечернее солнце озаряло верхушки деревьев красным светом. Растянувшись цепочкой, друзья, спины которых согнулись под тяжелым грузом, один за другим скрылись в чаще.

      Полная луна, время от времени скрываясь за небольшими тучками, освещала небольшую поляну, посередине которой горел яркий костёр. Весело трещали сучья, всполохи огня освещали довольные лица трёх охотников, жарящих и сразу поедающих приготовленное мясо. Оживленный разговор был в самом разгаре, неугомонный Толбочоон, как всегда, наседал на своего брата, пытаясь вывести его на спор. Бэркэ, задумавшись, отрешённо смотрел на пляшущие огоньки костра: его дневная тревога немного улеглась, но одна мысль не давала ему обрести покой. Он понимал, что почувствует себя в полной безопасности, только добравшись до родных земель. Ведь он старший в их группе и несёт ответственность за жизнь своих друзей. Хоть они с ним были из разных племен, дружба связала их крепче кровных уз. Но все же, что же тревожит его? Не зря отец