Уничтоженные. Оливия Ривера

что она шла в детский лагерь. Её не беспокоило, что могли сказать педагоги и родители детей. Сейчас она думала лишь о Диме.

      Свои русые, едва доходившие до лопаток волосы девушка сперва решила оставить в покое. Но, хорошенько поразмыслив, достала из шкафа плойку – решила завить локоны. Тихо-тихо, чтобы не разбудить домашних, она прошмыгнула в ванную и постаралась как можно тише открыть скрипучую дверь.

      Когда последний штрих в её образе был благополучно завершён, девушка так же тихо вынырнула из ванной. Но к её глубокому сожалению, возле дверей уже стояла бабушка.

      – Доброе утро! – как можно приветливее сказала Оля.

      Старушка улыбнулась и подошла ближе. И тут она заметила Олино красное платье. Улыбка моментально сошла с её лица.

      – Откуда у тебя это платье?

      – Купила на днях, – соврала Оля.

      «Смогла своровать в магазине, засунув под ветряк», – крутилось у неё на языке.

      Тогда Оля даже не представляла, каким образом ей могло понадобиться столь вызывающее платье. Она взяла его просто так, от скуки. А сейчас она была благодарна себе за такой смелый выбор. Дима должен был его оценить.

      – Ты же идешь в детский лагерь. А оно такое короткое. Ну-ка сними!

      Оля ничего не ответила и подошла к комоду – перед встречей с Димой нужно было подкраситься.

      – Оля, сними, оно тебя портит! Мне не нравится!

      – А мне нравится, – Оля достала тушь.

      – Я сейчас позвоню маме и всё ей расскажу!

      Девушка закатила глаза, но своего решения менять не стала. Мысли о Димином восхищении ни на секунду не покидали её голову. Оно того стоило.

      – Звони кому хочешь.

      Бабушка не была удовлетворена таким ответом и решила так просто не отставать от внучки:

      – Куда это ты собралась в таком виде?

      – После лагеря иду на день рождения к Дине.

      – К какой еще Дине?

      – Стоцкой, – сказала Оля первую попавшуюся фамилию. – С ночёвкой, если что.

      – Мама знает?

      – Разумеется.

      – Платье слишком откровенное, – не унималась бабушка. – Там будут мальчики? Это для них?

      – Это для себя любимой, – улыбнулась Оля.

      Когда она представляла любимого человека, на её губах появлялась широченная, в большинстве случаев совершенно неуместная улыбка.

      Уставшая от неподчинения бабушка вернулась в свою комнату. Как оказалось, сделала она это, чтобы взять телефон. Оля тяжело вздохнула и лишь покачала головой.

      – Откуда только деньги берёшь на такие платья?! – злобно приговаривала бабушка, набирая номер Натальи.

      – Из кошелька.

      – Бесстыдница!

      Оля подавила смешок. Ничего нового!

      Она принялась надевать туфли. Чёрные, на высоком каблуке. Те самые, что купила ей мама за успешное окончание школы. Взглянув на себя в последний раз, Оля выбежала из квартиры, громко захлопнула входную дверь и уже вовсю неслась по лестнице вниз.

      По