Страна джунглей. В поисках мертвого города. Кристофер Стюарт

в Вильямсбурге с видом на город и думали, что добились всего, о чем только можно мечтать?

      Когда нам было по двадцать, мы без конца скакали по съемным квартирам. Не меньше трех раз в год мы ездили за границу, иногда этого требовала работа Эми (она – куратор выставок современного искусства), иногда мое репортерское призвание. Свою жажду странствий я могу объяснить только скучным, оседлым детством. Я вырос в невозможно нормальном 30-тысячном городке на севере штата Нью-Йорк. Мы почти не путешествовали, если не считать июльских семейных вылазок, когда мы с родителями и братом залезали в наш «Форд»-универсал и ехали на пляж в Делавэре. В нашем городке имелось озеро, но было очень мало горизонта. С холмов не открывалось прекрасных видов, а самолеты пролетали мимо на десятикилометровой высоте. Эми любила шутить, что если бы ей не удалось заманить меня в самую первую поездку в Европу, когда нам было по двадцать лет, то я бы вообще никогда в жизни не выбрался за границы Америки. Тогда у нас почти не было никаких забот. Заработанных денег нам в аккурат хватало на жизнь. А теперь у нас вечно не было времени, да и денег тоже…

      Я все еще путешествовал по своим стрингерским[4] делам, подбирая себе интересные задания: пару недель выслеживал в Иране нелегальных поставщиков оружия, пару недель искал на Балканах похитителей алмазов, столько же времени гонялся по России за местными бандитами. Но все эти поездки были слишком коротки, чтобы почувствовать, что живешь в другом мире, другой жизнью. Они лишь приблизительно могли сравниться с настоящим длинным приключением. Когда выходили журналы с моими материалами об этих поездках, я уже опять вовсю гладил дома белье и менял подгузники.

      Мы с Эми женаты вот уже шесть лет и только что перебрались вместе с нашей трехлетней дочерью по имени Скай с суматошного Манхэттена в сонный Бруклин. Увязнув в ипотеке и поговаривая о втором ребенке, мы начали вести оседлую жизнь… или, по крайней мере, пытаться это сделать. Все это меня сильно пугало. Впрочем, я не сомневаюсь, что это пугает любого достаточно еще молодого человека, особенно живущего в Нью-Йорке, где буквально все оказывается неприлично дорого. Я продвигался по своему четвертому десятку, и мне страстно хотелось чего-то большего. Кого из нас не очаровывают мысли о том, что в мире еще остались неразгаданные тайны?

      Впервые я услышал о потерянном городе весной 2008 года. В тот момент я работал над журнальным материалом о буме наркоторговли в Гондурасе. Джунгли и Карибское побережье Гондураса стали одной из главных перевалочных баз поставщиков кокаина из Колумбии в Соединенные Штаты, и в результате в стране возникла хоть подпольная, но вполне здоровая с функциональной точки зрения экономика. Я заинтересовался одним наркобароном с собственной системой организации этого бизнеса. Он перехватывал подводные лодки или скоростные катера колумбийских накрокурьеров в море, расправлялся с экипажами, забирал грузы кокаина и потом продавал их дома. Говорили, что он жил в вилле-крепости

4

Стрингер (от англ. stringer) – независимый журналист, как правило, освещающий экстремальные события: войны, теракты, стихийные бедствия и пр. – Прим. ред.