Барнаул-517. Сергей К. Данилов

сгниешь! Революционной! Фриц, эта дура обозвала меня, твоего товарища по партии нескромной женщиной, бля, проституткой! Чертова неблагодарная мещанка! И за них мы идем на баррикады, за это поганое быдло на эшафот, за этих идиотов гибнем в царских застенках, на них тратим лучшие годы жизни! Обалдеть! Пороть их, пороть надо с утра до вечера! И в кандалы! И на плантацию! В коммуну! И с утра до вечера кормить березовой кашей! До отвала!

      – Та-та-та, майн либен, я забирай свой вещь. Немедленно отдавай деньги, злой старух, пусть твои внуки бегают всегда бос-гол. Вот! О, майн гот! Придется возвращаться в лагерь, жить с вонючим румын-хохол в одном бараке, черт возьми, я буду жаловаться в Красный крест! В немецкий Красный крест, самой баронессе фон Гольц! Права военнопленных должны быть защищены на высшем европейском уровне. Мы так не договаривались ходить в плен, чтобы русский старух гнал нас вон из дома! Я буду жаловаться полковнику фон Штауфе!

      – Извольте ваши деньги!

      Однако протянутые бумажки выхватила Роза:

      – Это мне причитается!

      – А совести у тебя, дрянь продажная, ни на грош!

      – Майн либен, с кем ты лясы точишь? С мещанским отребьем! Барн-аул, азиа-с! Послушай, эта старая стерва лишила нас крыши над головой! Выгнала на улицу, на жар-холод! Обозвала меня, стойкого борца за народное счастье, всеобще любимую народную артистку, дрянью! Видано ли такое? Ни минуты более здесь не останусь! Всё, ухожу! Да пропадите вы пропадом, чертовы бабы!

      – Да, майн фройлен, такой прощать нельзя. Не будь я дойче официр и кавалер Железного креста. Мы вас покидайт! Так, оплату забраль в зад, вещи забраль, вот так бывает. Сегодня я лишился жилья, а завтра и ты, хозяйка, или как это, мещанка, о этот шипящий славянский язык, почти польский, и ты мещанка можешь лишиться крыши над головой. Да, пути господа неисповедимы, как говорится: бог не микишка – на лбу фонарь. О, этот дурной русский язык! Но нитчего, ми его переделайт в немецкий! И у тебя не станет крышки над головой, и у твоих детей и внуков! Тогда вспомнишь нас, добрых дойче зольдатн, и горько заплачешь, долго-долго будешь каяться, рвать на седой башке волос. Но поздно будет! Наказание вышних сил обрушится на ваши глупые головы! Это говорю я, Фриц Краузе!!! Как говорится, подтолкни падающего! Прав Ницше! Немношко надо… подтолкнуть русский дурной колосс на глиняных ногах! Так говорил великий Ленин. Он почти Карл Маркс, немного только лысый и бороденка жиже.

      Немец с мадам вышли за ворота:

      – Извозчик! Извозчик! Где тут у вас извозчик? Шортова страна, медвежий угол без кучеров!

      Однако дремавший на козлах неподалеку извозчик в картузе и армяке поднял голову, натянул вожжи: «Но, милая!», подъехал к разъяренной паре.

      – Извольте, господа хорошие, куда едем?

      – В Дунькину рощу поезжай, театральную гостиницу.

      Проводив глазами отъехавшие дрожки, мальчики переглянулись.

      – Значит не будет у тебя сапожек