Н+П=??? «Будьте внимательны…». Лана Муар

что у меня бзик и резко проснувшаяся форма этого… романтизма, во!

      – А мне кажется, что это обострение кретинизма!

      – Одно и тоже.

      – Неделя, ты с какой колокольни упал, что так головой треснулся?

      – Ой, ее уже давно нет. Снесли, чтобы больше похожих на меня случаев не повторялось, – рассмеялся Егор. – А так, чтобы не случилось, я всегда буду помнить, что у меня есть ты. Ну и ты, если хочешь, конечно, можешь обо мне вспоминать.

      – Ниделин, ты что задумал? – тут же напряглась Ася.

      – Спокойствие, фройлян. Ничего такого я не задумал. Ты экзамены сдашь, поступишь в какой-нибудь мегапрестижный ВУЗ и свалишь из этого города, а мне даже местное ПТУ не светит. Буду сидеть по вечерам, смотреть на свои медальки и о тебе думать.

      – Дурак! – Аська по инерции отвесила шутнику подзатыльник, но медаль все таки спрятала. – Пошли лучше к нам обедать, пока я тебе остатки мозгов не вышибла.

      – О-о-о! – протянул Егор, подхватывая свою сумку, – И снова плюсик отправляется в пользу Аськи Половинкиной! Сегодня тоже ничего другого не обломится? Я ж вроде как чемпион?

      – Шампиньон ты, Неделя!

      – Как скажешь, Ась.

      4

      – Что ж вас так много-то? – спросил Егор, перебирая листы экзаменационного Теста по русскому. Именно с большой буквы. В придыхании Карловны, рассказывающей о ЕГЭ с восторгом, грёбаный тест не мог быть просто тестом. Это же Тест тестов, священный Грааль.

      – Ниделин! Без разговорчиков!

      – Да я просто…

      – Без просто! Ручку в зубы и пиши!

      – Ох, какие мы грозные, – пробурчал Егор, но изобразил на лице самое смиренное смирение и уткнулся в листы. Заполнил шапку, а потом, – Ну, понеслась. На златом крыльце сидели: царь, царевич, король, королевич, сапожник, портной. Кто ты будешь такой? Говори поскорей, не задерживай добрых людей.

      В пустом квадратике, оказавшемся в этот момент под кончиком ручки, появилась галочка, потом таким же образом выбрался ответ для следующего вопроса, и для следующего, и для всех остальных тоже. Сдавленно проржавшись, Егор быстро пробежался взглядом по всем листам, поднялся со своего места и пошел сдаваться.

      – Я все.

      – Ниделин? Куда ты так торопишься?

      – Домой. Мамка борщ сегодня сварила, а я не люблю, когда он холодный.

      Положил тест на стол, за которым сидели представители экзаменационной комиссии, и, насвистывая под нос что-то веселое, вышел в коридор. Запрыгнул на подоконник, включил на телефоне музыку – новое развлечение пришло в голову так же нежданно, как и считалка для теста. Под глухие басы, раздающиеся в наушниках, перемещения родителей, пришедших поволноваться за своих детей, выглядели чуть ли не комедией. Предки отличников с важными лицами трутся отдельно – та ещё компашка выпендрежников. Родаки тех, кто попроще, мельтешат перед дверями кабинета, словно им задницы наскипидарили. Шушукаются, дёргаются, успокаивают друг друга и все, как один, поворачивают головы на часы, висящие