Н+П=??? «Будьте внимательны…». Лана Муар

сдаешь, а когда Ирке стукнет восемнадцать идете подавать заявление. Распишитесь, ребенка родите и будете жить припеваючи. Как у Христа за пазухой. Мы потом эту историю ещё и в плюс обернем.

      – Что-то я тут плюсов не вижу.

      – Ты мне еще поторгуйся. Наворотил делов, так теперь сиди и не вякай, если нечего умного сказать.

      – Сергей Львович, ну должны же быть другие варианты, чтобы без вот этого всего, – неуверенно произнес Егор, но он и сам в это не особо верил. – Может, как-нибудь не так?

      – На аборт намекаешь? – спросил Синицын и расхохотался. – Нет, дружочек. Нет, Егорушка. Как-нибудь так не получится.

      – Но почему? Я денег найду и Ирке тоже объясню, что так лучше будет.

      – О-о-о… Признался таки.

      – Да ни в чем я не признался! Не было у нас ничего!

      – Значит так, Егор. Если бы не выборы, то мы бы с тобой сейчас тут не разговаривали.

      – Да выборы-то тут при чем? Откуда они-то ещё взялись?

      – Откуда? Оттуда, дружочек. Оттуда. Думаешь почему я тебе про скандалы говорил, а? О тебе что-ли заботился? Нет, Егор. Не о тебе, а о себе и Ирке. Тут ведь какое дело. Не с руки мне, чтобы она аборт делала. Ой как не с руки. Журналисты сейчас только спят и видят, как накопать что-нибудь погрязнее, да в своих газетенках написать под заголовком: «Кандидат в губернаторы отправляет дочь на аборт!» – Синицын даже рукой перед собой провел, будто вживую читал, а потом провел ребром ладони по горлу, – Мне эта жёлтая пресса вот где. Хорошего не напишут, а в белье покопаются обязательно. Нет, дружок. Аборт тут не поможет, и Ирка сказала, что рожать будет. Дура. Так что мы эту вашу шалость переиграем в «Дочь губернатора вышла замуж за школьную любовь!» И вам хорошо, и мне рейтинг поднимете. Народ же любит слезливые истории про счастливую любовь между простым электоратом и теми, кто повыше. Усёк?

      – Но, Сергей Львович…

      – Без но. Либо играешь по моим правилам и изображаешь пламенные чувства, либо… Свободен. Завтра Ирке ответ скажешь, и бежать или прятаться не советую. Из-под земли достану и тогда тюрьма тебе сказкой покажется. Дружок, – Синицын улыбнулся, но почему-то Егору его улыбка больше напомнила оскал. И это сравнение только усилилось, когда ему в спину прилетело, – Иди, отмечай с друзьями выпускной, зятек.

      Выскочив на улицу, Егор жадно хватанул полной грудью воздух, показавшийся сейчас ледяным. Словно выпрыгнул распаренный из парилки прямиком в прорубь. Без предбанников, тапочек и хрустящего снега под ногами. Мозг отчаянно лихорадился внутри головы ища хотя бы одну, самую малейшую, возможность, которая откатит все назад или загрохает басовитым хохотом за спиной:

      – Расслабься, Егор, я пошутил.

      Но никто не хлопнул дверью, не вышел на террасу и уж тем более не рассмеялся. Жопа пришла оттуда, откуда ее никто не ждал и уж тем более от того, от кого, если бы и ждал, то меньше всего.

      – Синица, как так-то? – прошипел Егор, – Ведь ничего не было. Не было же.

      Ненавидящим