День восьмой. Михаил Юрьевич Темнов

потребовал он.

      Помещение загудело, пока тихо, но единодушно. Девочка перепуганными глазами смотрела то на белого, то на отца, то на клиентов, у которых искала помощи и защиты.

      Побледневший хозяин глянул в сторону Чинга.

      – Я жду! – ещё требовательней прозвучал голос молодого повесы. – Быстрей.

      Отпустив ребёнка, наглец смёл бокал с ближайшего столика, насыпал с пакетика белую дорожку и через трубочку глубоко вдохнул сначала в одну, потом в другую ноздрю.

      Отец, стиснув зубы, казалось, прирос к полу. Дочери угрожала смертельная опасность, а он не знал, что делать, оцепенел от отчаяния.

      Дочка, дрожа от страха, попыталась снять платье, обнажив худенькие плечики.

      Юноша потёр покрасневший нос. Наверное, ему не доставила удовольствие подростковая худоба девочки, поэтому он распорядился:

      – Танцуй! – повёл он в её сторону пистолетом.

      – Я не умею, – растерялся ребёнок.

      – Неужели?

      – Я не умею, – с набежавшими на глаза слезами повторила Лумузи.

      Охрана белого заржала:

      – Сейчас научим!

      – Как можешь, так и танцуй, иначе я пристрелю тебя, обезьяна. Бармен, музыку. Что-то национальное.

      Отец за стойкой судорожно ловил мышку, чтобы найти на экране компьютера папку с национальными мелодиями.

      – Быстрее, нигер! Я уже заждался…

      У Чинга медленно вскипала кровь. Он мог выдержать многое, но не такое.

      – Остановись, янки! – посоветовал Чинг. – Не нарывайся.

      Американец удивлённо развернулся в его сторону.

      – Это ты мне, черномазый?

      – Тебе, белая задница, тебе! – послышалось в ответ.

      Американец кивнул, и два мордоворота двинулись к африканцу.

      Чинг встал из-за стола, оценивая ситуацию и силы противников.

      Телохранители картинно вертели ножами, выпучивали глаза и скалили зубы – играли на публику, запугивая людей. Но применить их так и не успели. Тяжёлый металлический стул, подхваченный за спинку Чингом, обрушился на голову того, что был поближе. Второй получил удар ногой в пах, а потом ещё и по голове. Но рухнуть на пол не успел. Чинг подхватил его и, прикрывшись, словно щитом, вынул пистолет. Его бойцы, сидящие за соседним столом, достали короткоствольные автоматы.

      Американец, кинув взгляд на хрипящего на полу охранника, оружие в руках бойцов Чинга и его самого, укрывшегося за обмякшим телом телохранителя, отступил на шаг назад.

      Дурман улетучивался, но лучше от этого не становилось.

      – Иди к отцу, – сказал Чинг перепуганной девочке, казалось, приросшей к полу.

      Лумузи юркнула за стойку бара.

      – Положи, скотина, оружие на пол, – потребовал африканец.

      Янки исполнил команду.

      Чинг уронил на пол обмякшее тело охранника, подошёл к американцу и посмотрел на него. Тот, не выдержав взгляда, опустил голову.

      Африканец поднял его подбородок, заставляя