Контрольная с чужими. Владимир Кузьмин

сударыня сестра милосердия, – Семен пытался говорить шутливым тоном, но получалось плохо. – И легкая же у вас ручка. Вы куда хоть меня укололи?

      – В бедро.

      – Ничего не почувствовал.

      – Ты бы присел, Семен, – предложил Антон Олегович.

      – Да у меня ноги не гнутся. Я лучше постою. Это… лучше умереть стоя! Ну или если падать в обморок, так с высоты. Ой! Не смешно пошутил?

      – Смешно, – успокоила его Настя.

      Антон Олегович уже стер с его руки кровь дезинфицирующей салфеткой, брызнул специальным обеззараживающим спреем из аптечки Левченко и потихоньку стал стягивать кожу на покалеченном Семкином мизинце. Дважды громко щелкнул степлер. Настала очередь безымянного, а за ним и среднего пальцев, указательный, по счастью, остался совершенно целым.

      – Ты как? Дотерпишь? – поинтересовался Антон Олегович.

      – А куда мне деваться с подводной лодки? Ой! Ох-хо-хошеньки! Мама!

      – Замри, тут кость сильно выпирает. Настя, помогай, держи вот так. Ага.

      Вновь несколько раз щелкнул степлер.

      – Настя, продолжай держать, я стану заливать пеной. Странно, но кровотечение давно уже прекратилось.

      Его перебил Семен.

      – Чего там выпирало, вы сказали?

      – Кость. Нужно было натянуть на кость кожу, чтобы создать культю.

      – Э-э-э… Какая кость?

      – Кость верхней фаланги среднего пальца правой руки.

      – Чьей?

      – Твоей.

      Семен неожиданно стал заваливаться. Не оседать на подогнувшихся ногах, что было бы естественно, а именно заваливаться на бок. Весь сразу, словно окаменевший. Настя успела подпереть его плечом.

      – Семка, тебе дурно?

      – Настя, ты прости меня. Я, кажется, умер. Сердце уже минуту не бьется.

      Семен поднял левую руку к шее и тут же отдернул ее обратно.

      – Больно шустрый для умирающего, – буркнула Настя.

      – Настя, там что-то торчит. В шее. Ты енту занозу рукавицей дерни, вдруг ядовитая, – жалобно, словно и впрямь умирал, попросил Семен.

      Только сейчас Настя заметила торчащий на пару сантиметров из шеи Семки Кольцова кусок черного наконечника щупальца. Она, конечно, в анатомии человека разбиралась слабо, но ей показалось, что это в самом деле лишь заноза, небольшой обломочек, неглубоко застрявший в коже. Такая ерунда с ними приключалась по сто раз на дню. И единственная возможная опасность от него заключалась в том, что он может и впрямь оказаться ядовитым или заразным. И то вряд ли, раз Семен до сей поры жив, стоит себе и даже шутит. Она, не задумываясь, схватила торчавшую из шеи занозу ежовой рукавицей и выдернула. Четырехгранный кусочек когтя в самом деле воткнулся неглубоко, разве что кожу пропорол, так что вылез без усилия. Но за ним тянулась и тянулась тончайшая прозрачная ниточка. Насте пришлось руку отвести в сторону на полный размах, чтобы ее вытащить до конца.

      – Ты как, Семочка? – спросила она, стараясь не показать, насколько испугана.

      – Ничего вроде. Только… ног не чувствую точно. А теперь уже и рук не чувствую.

      – Это