Осколки Русского зеркала. Александр Холин

день на Исаакиевский собор и Александро-Невскую Лавру. Так вот, когда путешествовали по каналам, под одним из мостов нам показали маленькую медную статуэтку чижика. Говорят, что именно из-за этой статуэтки возникла песенка: «– Чижик-пыжик, где ты был? – На Фонтанке водку пил…». И ещё с этой статуэткой была связана одна романтическая любовная история. Вероятно, я восхищалась громче всех, потому что на следующий день Юрка притащил мне этого чижика и признался в любви. К тому же, бронзовая птичка держала в клюве настоящую жемчужину, которую я тут же назвала бусинкой. Юрке понравилось и он закрепил за мной это прозвище. Только я до сих пор не представляю, как смог мальчишка в чужом городе украсть из-под моста статуэтку чижика?! Но это случилось. И ничего, что чижик украден, ведь этим государством с 1918 года управляют преступники, у которых за кражу больших денег выделяют место в правительстве, а за кражу какой-нибудь мелочи – пожизненно в лагеря без разрешения на переписку. Для меня Юрка выглядел, как занимающий место в депутатской думе. И я…

      Девушка вдруг запнулась и замолчала. Давид взглянул ей в глаза и увидел, что они полны слёз, готовых сорваться по щекам обильным водопадом.

      – Понятно, – кивнул парень. – Ты поверила парню, а его увела из-под носа близкая подруга.

      – Как ты догадался? – Бусинка подняла глаза на Давида, но готовых сорваться слёз уже не было видно.

      – Очень просто, – улыбнулся он. – У меня произошла аналогичная история. Мы с тобой просто похожи.

      – Ты находишь? – ответила улыбкой Бусинка. – Ну-ка, иди сюда.

      Она поднялась с постели, потянула за собой Давида и подвела его к зеркалу. Их взлохмаченные головы отразились в большом настенном зеркале, но сразу признать лицо девушки похожей на физиономию парня было нельзя. Тем не менее, девушка отметила:

      – А ведь действительно, чем-то похожи. Наверное, недаром я потянулась к тебе там, в метро.

      – Недаром, – согласился Давид. – Я даже благодарен теперь привидению путевого обходчика за то, что он нас познакомил.

      – Я тоже. Но теперь твоя очередь что-нибудь рассказать.

      – Хорошо, – согласился Давид. – Я наверно расскажу тебе о преодолении трусости.

      – Интересно.

      – Ты тоже не перебивай, а то не буду ничего рассказывать. Собственно, я об этом ещё никому не рассказывал. Так что готовь уши, – парень вернулся на постель, а Бусинка уселась рядом. – Мне было одиннадцать лет, и район Кунцево, где жила наша семья, тогда ещё считался не Москвой.

      – То есть как это?

      – Пригород. Даже линия метро кончалась на Пионерской, а дальше – трамваем или автобусом. У нас, кунцевских, были задачи поважнее, чем думать о прокладке метрополитена или с горячим энтузиазмом уезжать на какую-нибудь «комсомольскую» стройку, где половина комсомольцев – уголовники строгого режима. У нас был свой режим – дворовый. То есть дворовые команды в футбол, хоккей, теннис, плаванье и куча других видов спорта, но ни дня без драки!

      Дрались по любому поводу, в основном из-за девчонок.