Осколки Русского зеркала. Александр Холин

службы и ничуть не уставал! Однажды на раннюю литургию явился слепой старец, живущий в одном из скитов на острове. До монастыря слепец дошёл сам, но войдя в храм, случайно оказался возле. Старец поднял меня с колен и руками ощупал лицо. Видимо, он почувствовал, что я чужой в монастыре, поэтому спросил:

      – Кто ты?

      – Раб Божий, – ответил я.

      Но слепец ещё раз провёл рукой по моему лицу и чуть слышно произнёс:

      – Все мы рабы Господа нашего. Только когда будешь жить в скиту, в утреннее и вечернее правило включай тропарь Богородице: «Царице моя преблагая…».

      Я ничего не смог ответить тогда, – Александр на секунду замолчал. Потом продолжил:

      – Не смог ответить потому, что при смятении чувств не способен был что-то произнести.

      – Оно и правильно, что не поблазнело, – согласно кивнул старец. – Однако же, намедни наш настоятель после литургии великим князьям Константину и Николаю пакибытие[21] учинил. Небось, всё по завету императора Александра?

      – Вестимо так, отче, – склонил голову император. – За державу нашу болею. А Николай будет истинным императором. Супротив него Константину претензий ставить не надобно. Я и завещание прежде составил. А теперь оба благословение Божие получили.

      – Вот и ладно, значит, так Богу угодно, – согласился схимник Алексий. – Токмо не хочешь ли ты, мил человек, поведать как в Дивеево ездил?

      – И то верно, – вздохнул Александр. – Исповедаться перед дорогой надо.

      В то утро отец Серафим не находил себе места. Сразу после утреннего Богослужения, он принялся подметать келью, крыльцо, а потом принялся убирать и двор. Келейником у старца был пономарь Егор. И когда он увидел, что старец собственноручно принялся за уборку, то хотел было сделать всё сам, но старец Серафим воспротивился:

      – Ты, Егорушка, займись своим делом, аки устав требует. Я же должен ко встрече великого гостя подготовиться.

      Егор подивился речам старца, потому как никто из именитых гостей не сообщал о желании посетить Дивееву пустынь. Однако возражать не стал и отправился к себе в пономарню. Но не успел Егорушка сделать двух шагов, как услышал, что по дороге к монастырю мчится коляска. Так и вышло. От ближайшего перелеска показалась коляска, запряжённая тройкой породистых гнедых. Рысаки мчались во весь опор, и вскоре ко двору монастыря подкатила знатная коляска, но странно – кучера в ней не было, конями управлял сам гость. Это могло показаться малость чудным, только кто в Дивееву пустынь не захаживал! Так что желание приезжего посетить старца Серафима без сопровождающих выглядело нормально. В этот раз прибыл к отцу Серафиму всего лишь один гость, но старец поспешил навстречу к приезжему, поклонился тому в ноги и молвил:

      – Здравствуй, Великий Государь!

      Затем отец Серафим взял приезжего за руку и повёл в келью. Пономарь Егорушка так и остался стоять, открыв рот от неожиданности.

      – Как же так? – соображал пономарь. – Государь Всея Руси не может приехать в гости абы

21

Пакибытие (ст. слав.) – возрождение, новая жизнь.