Нортумес. История Призрачного трона. Николай Геннадъевич Грошев

вампиров?

      Нет.

      Тот, кто сидел рядом с ней, не был тем, кого она знала, как Штыка, короля вампиров.

      – Слышь, киса. Хуйня получается. Я так понял вы падлы, отпуск мне испоганите по-любому. А то и вальнёте. Так-то поебать, я бессмертный. Но Толян рассвирепеет сто пудов. Да и с Лёхой рамсить как-то не хочется. Так что нам с вами уёбками подружиться придётся. Я тут так-то не просто так шляюсь, я бабу его ищу. Война у нас, а Лёха всё о бабах, а хули? Переродился, да мы все в принципе, но все чёт вынесли из этого. Один Лёха, каким был, таким и остался – всё такой же ебучий гамадрил. Короче кис, надо порешать как-то. Ты тут в авторитете или тупо мышь?

      – Я М-мудрость Клана.

      – Ага? – Удивился Штык. – Вот почему я твоё ебло не узнаю! – Помолчал, кивнул сам себе и снова заговорил. – Таких миров мало, где вы есть, в основном нету, считай везде нас сотка, не больше…, слушай, а я тут есть?

      – Ч-что?

      – Не тупи кис. Штык тут есть?

      – Е-есть.

      – Гы. – Штык щелчком выкинул бычок. – По-любому тот ещё уёбок. Я сколько их видел, все какие-то недоношенные. Один только нормальный был, да с еблищем ему не пофартило, страшный в натуре как очко Ринна. Я охуел когда увидел как его жизнь нагнула. Вот…, а остальные все чуханы какие-то. Ни один на меня не похож. Вообще как будто разные люди.

      – Н-н…

      – Чё мычишь?

      – Я…

      – Тсс. – Штык прислушался, мимо машина проехала, тормозить стала – не каждый день воронки увидеть можно такие, какая осталась от придорожного кафе. – Показалось. Чёт остроухие тупят, я думал быстрее подтянутся. Короче, надо мне перетереть с местными авторитетами. У эльфов тут кто за рулём, баба или мужик?

      – К-королева.

      – Хуёво. Эльфийки стервозные все как одна. Ебать их супер, жрать ещё лучше, но поговорить за дело – это пиздец скажу я тебе. Вот, – он вытащил из кармана металлическую монету и положил на землю. – Я туда чутка Силы загнал. Коснись монеты и обо мне думай. Не о том хуеплёте, что на меня отдалённо похож, а про меня. Поняла?

      – Да. – Лена осторожно коснулась монеты пальцем. Монета как монета, ничего не обычного.

      – Не ссы, у меня по этой хуйне осечек не бывает. – Сказал Штык и слегка покраснел. Толи о чём-то ещё подумал, толи соврал. – В общем, кис, потрещи с ними – как согласятся встретиться без мечей своих драных, чисто поговорить, я приду. А пока я на дно залягу. Ну их нахуй, пришьют ещё.

      Лена хотела ответить, но рядом уже никого не было. Лишь порыв ветра коснулся её лица.

      Она подняла монету к глазам.

      Под чеканкой легко узнаваемого профиля в тёмных очках, выбито там:

      «Император Всея Руси ШТЫК Единственный и Неповторимый».

      Она убрала монету в карман.

      – Что же ты такое? – Прошептала она, глядя на глубокую воронку на месте кафе.

      4.

      Воспоминания.

      Она стояла здесь, сейчас, но разум уносил её прочь – воспоминания.

      На глаза наворачиваются слёзы, разум отступает пред памятью о том, как всё началось.

      Когда