Канада. Ричард Форд

Тебя дожидаются пшеничные хлопья. – Мама не отрывала глаз от моего лица, словно обнаружив в нем нечто неожиданное. – Нам придется уехать на целый день. Вернемся завтра. Вам будет полезно пожить самостоятельно.

      Лицо ее было спокойным. Она приняла какое-то решение.

      В дверном проеме появился отец, волосы его были расчесаны и поблескивали. Он побрился. В комнате повеяло запахом его талька. В проеме двери отец казался очень высоким.

      – На звонки не отвечайте, – сказал он. – И из дома не выходите. Мы вернемся завтра вечером. Вам будет полезно пожить одним.

      – Куда вы едете? – спросил я, переводя взгляд на залитую солнечным светом гостиную за спиной отца. Глаза у меня немного жгло от недосыпа.

      – Я же говорил, у меня остались кое-какие дела, – ответил он. – И мне требуется мнение вашей матери.

      Сказано это было негромко, однако я видел вздувшуюся на лбу отца вену.

      Мама взглянула на него – так, точно раньше этого не слышала. Она стояла у моей кровати на коленях, пальцы ее легко лежали на моей груди.

      – Да, верно, – сказала она.

      – А нам с вами можно поехать? – спросил я.

      – В следующий раз, – ответил отец.

      Мне вдруг вспомнился мой сон. Я бегу. Кричу. Кулаки стиснуты.

      – Присматривай за сестрой. – Отец понимающе улыбнулся. – Передаю ее под начало полковника Парсонса.

      Он неизменно старался все свести к шутке – если у него получалось.

      – Ты собираешься кого-то застрелить?

      – О господи, – произнесла мама.

      Большой улыбавшийся рот отца приоткрылся, у него отвисла челюсть. Он прищурился – как если бы в глаза ему ударил сильный свет.

      – Почему ты это спросил?

      – Он знает, – сказала мама. Она встала и теперь смотрела на меня сверху вниз – так, точно я был в чем-то виноват. А я не понимал – в чем.

      – Что ты знаешь, Делл, как по-твоему? – Отец снова улыбался. Видимо, понял что-то.

      – В прошлый раз ты брал с собой револьвер.

      Он вступил в мою комнату:

      – Ну да. В тех местах все носят револьверы. Это же Дикий Запад. Однако стрелять там ни в кого не приходится.

      Мама не отрывала от меня взгляда. Маленькие глаза ее внимательно всматривались в меня сквозь очки, словно изучая мое лицо, отыскивая в нем какой-то знак. Она потела под своей блузкой – я слышал запах. В доме уже было жарко.

      – Ты боишься? – спросила она.

      – Нет, – ответил я.

      – Он не боится, – сказал отец и вышел в коридор, чтобы взглянуть на кухонные часы. – Пора ехать.

      И ушел по коридору.

      Мама продолжала разглядывать меня – точно я обратился в человека, которого она знала не очень хорошо.

      – Придумай какое-нибудь замечательное место, в котором тебе хочется побывать, хорошо? – сказала она. – И я отвезу тебя туда. Тебя и Бернер.

      Хлопнула москитная входная дверь. Я услышал голос отца:

      – Он поступает в распоряжение полковника Парсонса.

      Это он разговаривал на веранде с Бернер.

      – Москва, –