Тайна проклятия. Алексей Сухаренко

данные он не хотел, поскольку пожилую женщину, возможно, будут допрашивать, выуживая его имя. Ему не простят срыв акта государственного правосудия. Он вспомнил о своем первоначальном образе церковного нищего, юродивого, с которого всегда начинается очередное перевоплощение. Словно это промежуточное состояние, а юродивый как мифический лодочник, перевозящий из царства живых в царство мертвых. Только юродивый «перевозил» его сознание в любое принимаемое им состояние, даже в неодушевлённый предмет. Значит, он – его второе «Я». Как псевдоним у писателей. Юро-ди-вый? Но нельзя же так назваться! Может быть, Юра? Как уменьшительное имя…

      – Зовите тогда меня Юрой, – прервал затянувшуюся паузу молодой человек.

      – Чего-то, Юрочка, не похоже, что они успокоились. – Стоявшая у окна Анна Ефимовна отдёрнула занавеску. – Вон погляди, сюда целый отряд наладился.

      Мужчина увидел с десяток человек в форме, приближающихся к подъезду. Участковый, судебные приставы, сотрудники охранного предприятия.

      – Значит, говорите, Друг – это собачья кличка? – вспомнилось гостю.

      – Что? – не поняла бабушка, которая от страха и предстоящего унижения уже плохо чего понимала.

      – Как раз такой четвероногий друг нам бы сейчас не помешал, – улыбнулся мужчина, кивая на картинку из журнала, наклеенную на стене комнаты.

      На фотографии оскалил зубастую пасть большой чёрный ротвейлер – любимый пёс Президента России. Хорошее совпадение! Старушка ничего не ответила, лишь вздохнула и покорно уселась на заранее собранные узелки. Посмотрев на переполненную отчаянием сгорбленную фигуру пенсионерки, Юродивый почувствовал негодование от такой несправедливости. От нахлынувшего сопереживания старушке организм моментально отреагировал, запуская смену внешности. Боль стала разламывать его на куски. Парень выбежал из комнаты, подгоняемый болью, словно выворачивающей наизнанку всё его тело. Захлопнув за собой дверь, он уже ощупывал рукой небритое беззубое лицо своего старого знакомого. Он инстинктивно отбросил длинные волосы Юродивого, прислушиваясь к громким голосам перед дверью подъезда.

      – Сейчас, если не откроет дверь, сразу взламываем и её с вещами перевозим в социальный приют, – донесся до него голос старшего судебного пристава.

      Его удивил обострившийся слух и способность так хорошо слышать разговор на таком расстоянии. Дверь в подъезд с грохотом распахнулась, и Юродивому в нос ударил целый букет различных запахов. Дорогой одеколон, водка, табак, пот. Этот букет шёл от зашедших мужчин. А от пола пахло крысиным помётом. Почему он это понял? Его это удивило, и он посмотрел на то место, откуда доносился этот неприятный запах. Так вот же он, у самых его собачьих лап. Только теперь он понял, что уже трансформировался в животное, которое увидел на фотографии в бабкиной комнате. Он встряхнулся по-собачьи, почувствовав груду стальных и упругих, как пружины, мышц. Лязгнул зубами и зарычал. Внизу остановились.

      – Чего там, собака? – остановился идущий впереди судебный пристав.

      – Какая-нибудь