Вселенная любви. Гудзь-Марков

ваются, а противоположные притягиваются.

      История эта началась на восточных склонах Гималаев, в индийской провинции Сиким. Свод небес озарило утреннее зарево и проступили контуры уходящих за горизонт исполинских гор, неправдоподобной красоты.

      Поросшие лесами темно синие вершины тонули в молочном тумане. По серым камням склонов струились белые потоки, утопая в зелени. Над пробуждающемся миром господствовали скрытые льдами, парящие высоко в небесах, невозмутимые пики главного хребта Гималаев.

      В мгновенье абсолютной тишины появленья первых солнечных лучей изумрудный бархат небес прорезала желтая линия огня и в склон заросшей соснами горы врезался метеорит – раскаленный до температуры солнца оплавленный кусок метала, метр в диаметре, мчащийся со скоростью двадцати километров в секунду, немой посланник вселенной. Чудовищной гравитацией однажды Юпитер изменил его траекторию.

      Энергия движения вылилась в яркий взрыв. По долине прокатился низкий гул. Всё вокруг дрогнуло. Заискрились провода, погас свет и экран компьютера побледнел, выдавая реплики об отсутствии внешнего питания. В духовном сердце Сикима, в монастыре Дарджелинг, ударил колокол.

      Герой нашей истории, как раз смотрел последние новости об экзо планетах и именно в эти мгновения его посетило озарение, а это бывает крайне нечасто, но и не реже созерцания ударяющего о землю метеорита. Уже несколько лет, как Петр погрузился в стихию программирования, и она его увлекла постоянно удаляющимся горизонтом возможностей. Девственная красота и величие гор Сикима, потрясение от зрелища падения тонны горящего метала с изумрудно-золотистых небес и понимание возможностей процессора и известных ему языков программирования, в доли секунды породило в сознании Петра простую и сложную одновременно, модель. Компьютерную модель вселенной. Идея эта, однажды явившись, уже не покидала нашего героя, пробуждая в нем колоссальную энергию. Петр постоянно задумывался над деталями проекта и масштаб замысла окрылял его. Подумывал он и о реализации, а это длительное уединение, но как известно, жизнь – прямая противоположность этому и дело затягивалось, но и не откладывалось в долгий ящик.

      Три скромных юных гения, художник, музыкант и математик волею непредсказуемой судьбы одновременно оказались во Флоренции, под резными дубовыми сводами здания пятнадцатого века, в импровизированной художественной галерее, где каждый истертый до блеска камень, оконный переплет, цветной витраж, кованая решетка дышали историей и были освящены нетленным искусством.

      Художник Кристина, это голубоглазая, жизнерадостная блондинка. Она представляла свои холсты, написанные маслом, акварелью и акрилом. Организовал выставку католический священник дон Аурелио. Он представил ораторию при церкви, пригласил зрителей и обеспечил доброжелательную атмосферу.

      Дамы, с загадочными обворожительными полу улыбками на устах, облачившись в дорогие венецианские ткани фабрик Рубелли и Бевилаква, блистали нарядами. Цветные ленты и вышивка украшали жилеты без рукавов и с рукавами, привязанные к окату шнурами. Красоту женских фигур подчеркивал крой изделий.

      Девушки, пленяя окружающих осанкой и лёгкой кошачьей походкой, скрывали глубокое декольте накидками, при движении приоткрывающими грудь. Широкие юбки охватывали серебряные и золотые нити. Всё было сшито из натуральных материалов.

      Мужчины пришли в традиционных для итальянцев белых рубахах, черных жилетах и заправленных в гетры светлых тонов коротких брюках. Видимо, стены оратории, помнящие мастеров высокого возрождения, настроили публику на консервативный лад.

      Дон Аурелио был не молод, не худ, но и не полон, сед, носил очки, был бодр, по-своему органичен, мудр и по-отечески искушен в людских душах. В его проницательных мягких серых глазах была видна способная на сопереживание большая душа.

      На открытии настоятель произнёс краткую речь. Суть её выражалась в том, что любовь – это союз между богом и человеком, а искусство всегда есть порождение любви и от того оно имеет нетленную, божественную природу, а те, кто служит искусству уподобляются ангелам во плоти. Ораторию огласили аплодисменты.

      За рояль сел музыкант. Ему принадлежала вся планета и любая страна с восторгом принимала его в объятия, спеша увенчать не многословную голову гения лавровым венком небожителя. Обретший за века темный налет благородства деревянный свод оратории наполнился музыкальной речью Шопена. Всё замерло. Волшебная сила искусства овладела публикой. Дети, взрослые и старики превратились в слух, увлеченные магией на удивление естественной музыки. Высокое искусство уравнивало бедных и богатых, добрых и злых, умных и глупых.

      Петр, по обыкновению, расположился в заднем ряду, неосознанно удерживая вокруг себя личное пространство. Он безотчётно поднял крышку ноутбука и нажал кнопку. Процессор, этот не видимый чернорабочий, проснувшись заработал, со скоростью пятьсот миллионов операций в секунду. Пальцы коснулись кнопок и было заложено приложение на языке программирования Java. В левом окне редактора, процессор выстроил гирлянду связанных общей нитью папок и файлов. Имя приложению было дано символичное – “универсум”.

      Пётр,