Стреноженная Россия: политико-экономический портрет ельцинизма. Юрий Михайлович Воронин

и мои внуки, они могут этому и поверить. Но я, как участник тех событий, могу заверить, что это чистой воды геббельсовская пропаганда – чем ложь коварнее – тем больше ей поверят. Пусть М. Горбачев поднимет список поименного голосования за Беловежское соглашение и найдет, что члены фракции «Коммунисты России» голосовали за него. Уверяю читателя, что не агитировал Зюганов депутатов-коммунистов голосовать за ратификацию Беловежского сговора, да еще по «просьбе Руслана Хасбулатова».

      Всё это и заставило меня поднять свои архивные материалы, вернуться к событиям «августа-91», попытаться дать им свою оценку как очевидцу, а по некоторым моментам и как их участнику.

      Прежде всего сделаю несколько обобщений.

      Главную суть августовских событий 1991 г. нельзя свести к одному истолкованию. Было ли это выступление патриотов-государственников, спасающих Советский Союз, закрепленный в Конституции СССР общественный и политический строй? Ответ может быть один – да, было!

      Другая точка зрения: «август-91» – форма проявления борьбы Союзного Центра в лице президента СССР Горбачева и субъектов Союза в лице президента РСФСР Б. Ельцина при молчаливом согласии до поры до времени руководителей других союзных республик. И это тоже правда.

      Были ли события «августа-91» заговором, преследующим реставрационные цели, стремлением покончить с СССР и советской властью, на что прозрачно намекает писатель В. Войнович. В определенной степени, конечно, были, что, в конечном счете, и случилось после сентябрьско-октябрьских событий 1993 г

      Существует точка зрения, что в основе ГКЧП – попытка «антиперестроечников» сорвать обновление Советского Союза и отстранить от власти М. Горбачева. Если бы ГКЧП не случилось, считает С. Шахрай, – «мы вышли бы на вариант конфедерации бывших союзных республик, сохранили бы какое-то общее пространство».

      И все-таки события августа 1991 г. имеют более глубокие корни, более сложную политико-экономическую и идеологическую подоплеку.

      В этой связи и в дни ГКЧП, и в период государственного переворота сентября – октября 1993 г. я часто вспоминал семинары, которые проводил с аспирантами профессор С.Л. Выгодский, когда мне пришлось учиться в 1972–1975 гг. в аспирантуре на кафедре политической экономии Академии общественных наук при ЦК КПСС.

      На одном из семинаров при политико-экономическом анализе диалектики общественного социально-экономического развития профессор С.Л. Выгодский высказал мысль, которую я глубоко запомнил. Я часто возвращался к ней в последующей своей работе, особенно в критические для страны периоды.

      По мнению С.Л. Выгодского, принципиальная теоретическая ошибка Сталина заключалась в том, что Конституция СССР[29], принятая VIII Чрезвычайным съездом Советов 5 декабря 1936 г., провозгласила, что социализм в СССР победил и в основном построен. Форсированное, облегченное «прохождение» ступеней, фаз построения социализма стало характерной чертой многих политических лидеров СССР, кочевало из одного

29

Конституция СССР (Основной Закон) 1936 года, принятый VIII Чрезвычайным съездом Советов 5 декабря 1936 года, и действовавшая до 1977 года. В работе над текстом конституции непосредственно принимал участие И.В. Сталин, поэтому она получила впоследствии неофициальные названия: «Сталинская конституция», «Конституция победившего социализма». Проект Конституции был опубликован 12 июня 1936 года и обсуждался в течение последующих 6 месяцев на всех уровнях. В ее обсуждении впервые участвовало 75 млн чел., было внесено 2,5 млн предложений, дополнений, поправок.