Стреноженная Россия: политико-экономический портрет ельцинизма. Юрий Михайлович Воронин

В. Павлова, однако, не вызывала сомнения направленность действий Горбачева: «В повестке дня стояла буржуазно-демократическая революция».

      Этот буржуазно-демократический курс летом 1991 г., как свидетельствует помощник М. Горбачева А. Черняев (записывавший содержание беседы глав двух государств), четко обрисовал Дж. Буш при встрече М. Горбачева с президентом США в Лондоне: «Итак: первое – демократия, второе – рынок, третье – федерация…» Причем под «вторым» Дж. Буш имел в виду капитализацию экономики. Иначе она якобы не могла быть «динамично интегрированной в западную экономику». Так президент Соединенных Штатов ответил на вопрос М. Горбачева о том, «каким Соединенные Штаты хотят видеть Советский Союз»[38].

      В декабре 1990 г. с поста Председателя Совета министров был освобожден Н. Рыжков. Возглавивший затем правительство СССР В. Павлов настоял на обмене 50-, 100-рублевых банкнот, осуществил повышение цен в 2–10 раз, которое сопровождалось лишь 40-процентной компенсацией населению. Однако принятые меры положение уже не спасали, да и своей однобокостью спасти не могли. В стране на волне серьезных экономических трудностей все больше и больше обострялись политические противоречия. Продолжалась бесконтрольная эмиссия денежных знаков. В результате рубль значительно обесценился.

      «Суверенизация» республик подорвала связи между предприятиями и регионами, усиливала спад производства. Советская индустрия – вторая по мощи в мире, способная создавать настоящие чудеса техносферы, – была обвинена в том, что она отравила весь мир, все реки и озера. Отечественную «оборонку» – лучшую «оборонку» в мире, которая создавала самые эффективные и дешевые системы оружия, – объявили главной причиной нашей бедности.

      На мой взгляд, началом будущего официального конца СССР следует считать 22 ноября 1990 г., когда президент СССР М. Горбачев направил подготовленный проект Союзного договора Верховным Советам союзных и автономных республик. В нем предполагалось формирование нового Союзного государства по принципу снизу вверх, а не реформирование уже существующего Союзного государства. Сам процесс подготовки вариантов Союзного договора, его содержательной стороны шел неимоверно трудно и болезненно, но самое главное – келейно, скрытно от общественности.

      К лету 1991 г., опираясь на положения Конституции СССР, предусматривавшие право союзных республик на свободный выход из состава СССР, многие поставили вопрос о предоставлении им полной самостоятельности.

      Не менее решающую роль в развале государственности сыграл, на мой взгляд, субъективный фактор – конфликт между руководством России и СССР. Дело в том, что в 1991 г. Б. Ельцин стал терять поддержку того незначительного большинства, которым он был избран на пост Председателя Верховного Совета. Даже те депутаты, которые его в свое время поддерживали, видели, что у Б. Ельцина нет конструктивных идей. Перед ним постоянно маячила фигура М. Горбачева, которого он боялся как огня. Требовалось

38

Черняев А.С. 1991 год: Дневник помощника Президента СССР.М., 1997. С. 178–180.