Вторая заповедь, или Золотой венец прокуратора. Егор Убаров

Гоголя. А еще… Шекспир и Николай Васильевич Гоголь – они также обладали талантом необычайно зримого изображения художественных образов своих героев… ну, прямо как ты!

      – Вот-вот, слушай его, Ваньша! Он тебе не то, что Гоголя приплетет, а еще и крылышки от Пегаса вручит… в качестве премии за поэтические заслуги! Зубы он тебе заговаривает!

      – Ну, вот что, дорогие мои коллеги! На этом самом месте я позволю себе поставить точку в этом нескончаемом диспуте о качестве нашего совместного труда – произведения, посвященного попытке разгадать тайны романа Михаила Афанасьевича! В конце концов, мы сами согласились отдать в печать записи наших собраний в литературной обработке господина журналиста! Вспоминайте, вспоминайте хорошенько, Егор Алексеевич! И постарайтесь не быть столь строги к результатам совместного труда. Нашего общего труда коллеги, в конце концов!

      Хотя я вынужден признать некоторую правоту аргументов Егора Алексеевича! Вы преподносите текст некоего «Профессора» и приписываете ему все мои мысли! А ведь это порой и ваше… личное мнение тоже.

      Вопреки заявленной вами же цели, вы не столько продемонстрировали нам добротную литературоведческую работу исследователя произведения «Мастер и Маргарита», сколько попытались использовать имя писателя Булгакова и сам роман, как… как основу для создания нечто совсем-совсем другого.

      – Во-во! А все ж зацепило тебя крепко, Сергеич! Да он же все твои лекции прилепил к этой своей «поэме»! Ты чё, профессор, еще не ущучил? Он ведь все в кучу свалил. И даже мои научно-философические открытия! Чистый плагиатор!

      – Итак, заканчивая прения, подытожим и…

      – Подведем красную черту!

      – Покончим с пустыми и непродуктивными упреками в адрес нашего коллеги, друзья. А вам, дорогой Георгий, действительно остается лишь одно: постараться разобраться до конца с текстом романа «Мастер и Маргарита» и попытаться…

      – Вместе с нами! Сообща, так сказать, Жорик!

      – Да, да! Сообща и доказательно объяснить нашу точку зрения на скрытый тайный смысл произведения и литературно-художественно донести наше мнение до читателя!

      – Высоко литературно, Жорж! Запомни, брателло, как… Бог свят! А посему – придется тебе, журналист, печатать все так, как мы тут порешим: слово в слово! Чтобы на этот раз все было без фантазий и твоего неуемного сочинительства! А то, тоже мне – Пал Антоныч сыскался…

      – Кто?!

      – Чехов писатель!

      – Он не Павел, а Павлович…

      – Не перебивай и не умничай, а отвечай коротко и четко: согласный аль нет?

      – Я… согласен. Да!

      – Ну, вот и ладно! А вот печатать книжку будешь теперь за свой счет! И денег у Тимохи-сына даже не проси! Не даст! Уж я об этом позабочусь…

      Глава

      Добавим конкретики…

      («клиническое» литературоведение)

      «Прокуратор долго не мог заснуть. Влажная и жаркая иерусалимская ночь, казалось, вцепилась в тело Пилата всеми своими влажными щупальцами. Но вот ему удалось ненадолго