Забыть Александрию. Ольга Игоревна Ядзе

и пестрые платья могут на ком-то смотреться столь утонченно, но Александрия была способна украсить собой все, что угодно. Младшая сестра немного завидовала этой способности, но сама искренне не любила яркие цвета и избыток в чем-либо, в том числе праздности и роскоши. На ее глазах Галатея, после смерти мужа и принятии огромной власти, превратилась из красивой женщины с опасным огоньком в глазах в толстую ленивую пьяницу. Государственные дела мало заботили ее: она часто не выходила целый день из своих покоев, проводя часы в компании своих фрейлин, вина и различных яств. Теперь ей было незачем ухаживать за собой –уже не нужно было конкурировать с сотнями наложниц. Да и всех своих врагов она уже уничтожила.

      Ее привычка призывать к себе в покои дочь с годами не ушла. Отум, подходя к дверям в спальню матери, частенько видела, как оттуда выходили министры, один страшней другого.

      – Всегда заводи любовников с умом, доченька, – усмехаясь, советовала Галатея из раза в раз, наливая Отум в кубок розовое вино, к которому она и не думала прикоснуться. – Тебе не придется забивать свою голову ничем лишним, если окружишь себя верными людьми. А верность заслужить просто.

      – Делая министров любовниками? – хмурилась Отум.

      – Включая это. Поучись уму у этой суки Александрии, которую ты так обожаешь. Когда она идет, кажется, словно у нее сейчас сиськи вываляться из платья. Но дело даже не в них. Дело в той власти, которую может получить мужчина, если ты понесешь от него. Само осознание этой власти пьянит мужчин. Нет министра, который не хотел бы стать королем.

      – Я не думаю, что найдется такой идиот среди министров, который на самом деле думает, что ты готова беременеть от кого-либо.

      – Многие из них думают, что я дура. Наивно, не так ли? Я, человек уничтоживший Дору и всю ее шайку! Ха! Но нет, я все-таки не глупа. Матку мне вырезали в тот же день, когда тебя пришлось вынимать из чрева Кесаревым. Я попросила.

      Отум еще долго держала в голове эти слова. Она не понимала, как можно было после рождения первого ребенка лишить себя возможности беременеть. Ребенок мог умереть – такое ведь не редкость, особенно во дворце, где соперницы травят друг друга и даже чужих потомков. Но Галатея, видимо, в глубине души так ненавидела Магнуса, что была готова пойти на все, только бы не проходить больше через муки родов по его вине. Она, вероятно, продолжала его ненавидеть до последнего его вздоха, и что-то подсказывало Отум: возможно, смерть короля была ускорена ей.

      Девушка боялась стать похожей на нее. Но не меньше она боялась прожить жизнь с мужчиной, к которому в ее сердце не воспылали бы нежные чувства. Отум никому в этом не признавалась, но в свои пятнадцать лет она еще ни разу никого не любила. А потом, словно снег на голову, ее мать вывалила на нее новость: через три месяца ей предстояло выйти за одного из принцев королевства Проспары, Эрнеста. Отум понимала необходимость этого брака, ведь после казни Доры только присутствие при дворе принцессы Александрии (фактически, в качестве пленницы – ведь в родную страну