Две части одного. Энн Княгинина

остановился около небольшого деревянного домика, находящегося неподалеку от речки.

      Я хочу задать много вопросов, но вместо этого молчу. Ни как не могу прийти в себя.

      Он стучит в дверь, уже глубокая ночь, надеюсь живущий в этом почти разваливающемся доме, не пошлет нас куда подальше.

      Я стою за спиной Рейвена, без желания знакомится с жителем этого дома, но если этот человек сможет ему помочь, то кем бы он ни был, только бы помог.

      Слышатся шаги, скрип замка, дверь отворяет пожилой мужчина. Его взгляд устремляется на Рейвена.

      – Как я тебя давно не видел, – радостно произносит он и обнимает его и только потом замечает меня. – Кто это? Это она? Это их дочь?

      Рейвен кивает.

      – Я ничего ещё не сказал ей.

      Про меня знает этот мужчина, знает секрет Рейвена, а я так и остаюсь в неведении. Ещё он знает моих родителей, значит Рейвен тоже их знает.

      Нет сил думать об этом. Я оставлю это на потом, слишком много всего, я устала.

      – Да с тебя кровь течёт, – мужчина щурится и ахает. Отходит от прохода и пропускает Рейвена внутрь. Закрывая передо мной дверь.

      Я пожимаю плечами и отхожу от двери. Я не чувствую ни каких эмоций, только удар от потрясения увиденного. Если он оставит меня на улице, значит так и нужно. Только одна просьба: помочь Рейвену.

      В дали пытаясь рассмотреть воду, но не успеваю, дверь вновь открывается.

      – Малыш, извини старого пня, я всегда один приходил, – Рейвен тянет мне руку, я беру ее и вхожу вместе с ним внутрь дома.

      Пахнет плесенью и старыми досками. Хочется чихнуть. Не заметно от всех зажимаю нос.

      – Кто у нас тут ещё старый пень, – ворчит мужчина, и подготавливает инструменты для раны Рейвена.

      Я напрягаюсь. В этом доме нет стерильности, у этого старика уже трясутся руки. Рейвен ему доверяет, должна и я. Но во мне зарождается сомнения в его профессионализме в этом деле. В доме прохладно, то ли от растущего беспокойства, то ли от старых окон.

      Я понимаю, что выбора нет, когда глаза Рейвена потускнели, и его повело по сторонам. Много крови выходило из раны. Когда его в очередной раз ведёт в сторону, и он чуть не падает, я мучаюсь от истерического удушья. Беру его за предплечье и помогаю сесть на единственный старый скрипучий диван, стоящий около стены с потертыми обоями.

      – Скоро тебе станет лучше. Потерпи,– произношу я, сдерживая слезы, и сажусь рядом, взяв его руку в свою.

      – Она здесь останется? – недовольно бурчит хозяин дома.

      – Ее Эмиля зовут, – последними силами произносит Рейвен.

      – Я выйду, – хочу встать, но рука Рейвена не отпускает мою. Глаза отвернуты, он не признает, что хочет, чтобы я осталась. Но руку не выпускает.

      – Я останусь, – соглашаюсь я, не вправе оставить его.

      Расслабляю тело и передвигаюсь чуть дальше, чтобы ни мешать недоделанному знахарю. Старик надевает одноразовые перчатки, берет иголку с нитками. Проводит иглой по огню от свечи.

      Отворачиваюсь,