Самец. Камиль Лемонье

скатывались на них.

      Он сбросил куртку.

      – Укройся, – сказал он. – Я-то привык к дождю. На моей спине перебывало столько воды, что хоть пруд пруди.

      И он накинул куртку на плечи Жермены. Она позволила ему это, слегка смущенная прикосновением его пальцев, дотрагивавшихся до нее. Он приблизился к ней. Их бедра коснулись друг друга.

      Краска крови обдала их щеки. Он решительно взял ее за руку и удержал в своей. В то же время старался найти слова. Хотелось сказать что-нибудь, но язык его не повиновался, и через силу, не зная как начать, он невнятно пробормотал:

      – У меня таких вот целых шесть штук.

      – Чего таких?

      – Шесть курток! Дома только. И одна еще бархатная с панталонами и такой же жилеткой – это чтобы по праздникам надевать.

      – Так много?

      – Да, и еще другие вещи к тому же.

      Протекла минута молчания. Он несколько раз медленно и нежно прикоснулся к ее ладони. Тогда она почувствовала потребность говорить и, указав на тучную черную с белым корову, произнесла:

      – Она сегодня вечером отелится, самое позднее – завтра – наверно не известно. Но она непременно отелится.

      И, перечисляя своих коров одну за другой, рассказала об особенностях каждой. Белянка обошлась в шестьсот франков. Коровы стали очень дороги. Она прислонилась спиною к дереву и стала бессознательно раскачиваться. Вдруг почувствовала обвивавшую ее под мышки руку, и эта рука старалась привлечь ее к себе.

      – Если бы ты захотела, – проговорил он, – мы были бы прекрасными друзьями.

      Он глядел на нее сверху, пронизывая глазами ее глаза и переводя их затем на ее шею. Она сделала движение, чтобы высвободиться, но увидела, что была, как скованная. Это ли, по его словам, значило быть друзьями, – ну, нет! Она не хотела, нет, и крикнула ему, чтобы он отпустил ее. Он ей стал говорить о своем характере, о деньгах, которые так легко зарабатывал, о жизни в лесу, и она слушала его с затуманенным взором.

      – Нет, нет, – говорила она, – я возьму только того, кто мне понравится.

      – Хотелось бы знать, каков твой вкус?

      – Прежде всего, – ответила она, – я не пойду из-за денег. Из-за денег ни за что! Деньги не много счастья приносят!

      – Я тоже так думаю. С деньгами можно хорошо покутить. На сегодня франков двадцать, а на завтра – ни черта. Случается, что в моих карманах подчас ни гроша. Ну, ладно. А еще что! Думаешь, очень мне нужны доходы, что ли? Все уходит только на выпивку да танцы с девками, на разные проказы в деревнях. Да, наконец, всегда кругом лес к услугам.

      Дождь перестал. Высоко в небе показались нежно-голубые и бледные просветы. Вокруг свисали тяжелыми глыбами разорванные облака, расходясь по краям небесного свода. Это поражение бури завершалось потоками беловатого сияния. Радуга блистала на каждом листочке в каплях дождя. Водяные нити походили на игру жемчужного ожерелья. Теперь потоки света обливали деревья, густые кусты, и чаща леса сверкала проливным дождем блистаний и игрой разбросанной росы.