Бойся своих желаний. Зеберг

случайно, как-то не вольно вырвалось у Артёма.

      – Что тебе? – кинула она через плечо, не останавливаясь и не поворачиваясь, уходя дальше, растворяясь в темноте.

      Артём, нагнувшись зачерпнул полные ладони снега и поднёс к лицу. Он вспомнил, как совсем недавно у него это не получалось, как рука проходила сквозь всё. Немного передёрнувшись с силой и тщательностью, растёр лицо. Снежные комья полетели в стороны и крупные капли побежали по щекам.

      «На сегодня приключений хвати». – После чего он развернулся и пошёл домой. Света в окнах не было, видимо отец, также утомлённый всеми переживаниями дня, уже лёг спать, потому он аккуратно ключом открыл дверь и также осторожно раздевшись прошел в ванную комнату. Умывшись, он стоял перед зеркалом и внимательно рассматривал своё лицо. Никаких возрастных изменений не было видно, но ему уже добавилось 7 лет.

      – Времени остаётся всё меньше… Возможностей много… Надо всё успеть! – И тут он поймал себя на мысли, что его абсолютно не беспокоит, что сейчас происходит с Фиксой и Мишей. – Всё-таки хорошо, что я их не превратил в деревья. – Это его не много развеселило.

      Артём аккуратно на цыпочках вышел из ванной комнаты. И стараясь не разбудить, бесшумно прошёл в свою комнату, чтобы лечь в кровать. В зале в кресле, свесив руку с подлокотника сидел его отец. Сердце Артёма ритмично забилось и адреналин хлынув кровь: «не ужели опять, не ужели всё». Но в тишине, если слышно раздалось лёгкое сопение, с облегчением вздохнув, также аккуратно на цыпочках он прошел дальше, решив его не будить. После такого насыщенного дня уснул быстро, выключился, словно телевизор, отсоединённый от питания.

      ВЕЧЕР НА ДАЧЕ

      Пожилой мужчина, вальяжно развалившись в шикарном кожаном кресле, задумчиво вглядывался в мерцающие языки пламени мраморного камина. Дрова тихо потрескивали на фоне, также не громко играющей классической музыки. Перед ним стоял журнальный столик из такого же белоснежного мрамора с резными изогнутыми ножками. Мужчина был абсолютно бледный, как будто жизнь покинула его тело и только постукивающий по подлокотнику, в такт музыки, указательный палец правый руки, свидетельствовал о наличии жизни. Свет в комнате был приглушённый и потому через закрытое легкой занавеской окно, ярко светила огромная оранжевая луна, низко свесившись над верхушками окружавшего дом леса.

      На улице захлёбывались от лая два огромных ротвейлера, но в дом через герметичные ставни и двери не проникало ни звука. Они почувствовали, что во въехавшей на территорию дома машине, есть незнакомый человек и потому злобно рвались из рук здоровых охранников, в одинаковых чёрных костюмах, в таких же чёрных галстуках и в белых на крахмаленных рубашках. Охранники стояли как вкопанные, с абсолютно каменными лицами и даже рвущиеся псы, никак не заставляли их пошатнуться или качнуть рукой. Въехавшая машина, не спеша подкатила к дому. Из переднего пассажирского сидения вышел руководитель учреждения, он учтиво открыл заднею дверь и подал руку выходящей девушке. Дверь в дом