Агли. Ужас из Дыры. Юлия Федоровна Ивлиева

зможности.

      – А передо мной закроются, – одними губами произнесла девочка.

      В большом городе она оставила друзей, развлекательный центр с обожаемым ниндзя парком, кафе с тридцатью видами мороженного, и прочие милые сердцу мелочи.

      – Не ворчите, – жизнерадостно поддержал папа. – Года три-четыре и вернемся.

      Маринка сидела насупленная и проклинала эти самые потенциальные возможности, которые так неожиданно свалились на ее семью, в виде приглашения отца на должность управляющего производством.

      К вечеру они проехали мимо покосившейся таблички «Селодолье – экологический рай»

      Маринка тоскливо оглядывала улицы, плотно засаженные массивными деревьями, отбрасывающими мрачные плотные тени. Старинные особняки, облезлые и поблекшие, малоэтажные домики из цилиндрических бревен с шиферными крышами, ободранные и куцые хрущевки, старые крошечные рынки с бабками, раскорячившимися на ящиках и облупленные киоски.

      – Больше похоже на деревню, чем на город, – скулила она.

      – О, есть большой супермаркет, – радостно заметила мама.

      – Я уже говорил, что мы будем жить в доме? Завод предоставляет нам целый дом, – сотый раз сообщил папа, поглядывая на навигатор. – Не какую-то жалкую квартирку.

      Они нашли этот дом, когда на улице совсем стемнело. Он возник перед ними, на фоне тёмного беззвёздного неба. Двухэтажное, несуразное, будто расплывшаяся горка желе, здание, устрашающе пялилось чёрными глазницами окон и топорщилось антеннами. Жалобно и нудно скрипела калитка. Маринка поморщилась, воздух вдруг стал тяжёлым и придавил её, в груди всё сжалось, по коже побежали мурашки.

      – Днём, дом наверняка выглядит симпатично! – слабо улыбнулась неунывающая мама.

      – Угу! – буркнула дочка.

      Из, рядом стоящей, машины выбежал толстячок. Он выглядел заспанным, но расторопным. Мужчина любезно со всеми поздоровался и передал отцу ключи от дома.

      – Газель с вашими вещами уже разгрузили, все внутри. Все целехонько! – заверил он.

      – Вот видишь как они меня встречают, – похвастался папа, когда мужичок покинул их.

      Маринка вздохнула. Со столба, на котором нервно мигал одинокий фонарь она сорвала объявление.

      «Пропал мальчик. Сева Силаньтьев. 12, лет. Высокий, темноволосый и голубоглазый. Родинка над губой. Вознаграждение за любую информацию»

      С фотографии весело смотрел подросток возраста Маринки.

      – О! Веселый городишко, – восхитилась девочка. – Люди пропадают.

      – В больших городах намного опаснее, – откликнулась мама, заносящая вещи в дом. – Лучше пойди выбери себе комнату.

      Маринка стояла посреди двора и всматривалась в темноту. Она понимал, что ночью очертания всех предметов приобретают зловещий вид, но не могла оторвать взгляда. Улица, как и весь город оказалась густо засаженной большими старыми деревьями. В их кронах благодаря буйной фантазии можно разглядеть все что угодно. Несколько деревьев росли даже у них во дворе, за низеньким чуть выше пояса, забором.

      Марина подошла, к тому, на котором висели качели, дотронулась до веревки. Качели жалко скрипнули, а на руке девочки осталась слизь или какой-то гель.

      – Веревки, что ли смазывают? Гадость какая! – поморщилась Марина и вытерла руку об ствол, растёрла ладони между собой. – Ладно, с утра погляжу.

      Она сделала шаг в сторону распахнутых дверей дома, выплескивающих наружу лужицу света и споткнулась, явно ощутив что зацепилась за петлю, торчавшую из земли. Корень дерева, наверно.

      Она посмотрела под ноги. Песок под ногами светлел сплошным пятном, никаких корней. Рядом с качелями находилась песочница с разломанными деревянными бортиками. Внутри что-то шевельнулось. Маринка посмотрела внимательней. Что может шевелиться в песке? Ерунда.

      Маринка ухмыльнулась и пошла к родителям.

      На песке вспухла горка, оттуда вылез небольшой скользкий отросток, с прилипшим на него песком. И залез обратно.

      – Включай свет наверху, должно быть три комнаты, – распоряжалась мама. -Я сейчас постель тебе постелю. Вещи завтра разберем.

      Маринка слушала ее не внимательно. Она медленно поднималась по лестнице на второй этаж. Выключателя не нашла. Девочка медленно шла в темноте, ощупывая стену. Шершавые бумажные обои отзывались мурашками по телу. Стало неожиданно зябко и неуютно. Маринка услышала тихую скрипящую музыку. Вроде карусели или музыкальной шкатулки. Потом жалобное поскуливание. Под ногами хлюпнуло, в нос ударил неприятный запах, и она ясно услышала шепот «Помогите! Помогите!» У Маринки вспотели ладони и холод хлынул к лицу. Сердце начало стучать реже. Девочка стояла в оцепенении и не могла шелохнуться. В кромешной темноте раздался скрип и что-то едва заметно поплыло в сторону. Это открывалась дверь. Время замерло.

      – Ну что ты в темноте стоишь? – щелкнула выключателем мама.– Марина, ты сама не своя. Приди уже в себя.

      При свете все двери на втором этаже оказались закрыты.

      – Смотри,