Вечный двигатель смерти. Марина Серова

Тань, откладывается, – хмуро сообщил Киря. – Теперь я не могу. Решил тебе отзвониться по-быстрому, потому что увидел несколько пропущенных.

      Его тон не сулил ничего хорошего.

      – Что-то случилось, Вов? Семья в порядке?

      – В порядке. Но дел до фига.

      – По работе?

      – По работе.

      – Я могу чем-то помочь?

      Чтобы он принял мою помощь, требовалось время. Кирьянов не всегда был рад тому, что я лезла в его дела. Впрочем, думал он недолго.

      – Несчастный случай. Едем сейчас с ребятами. Женщина из окна выпала. Мне участковый прислал фото, от нее ничего не осталось. И летела-то недолго – с пятого этажа, а упала так неудачно, что от головы ничего не осталось. Так что, прости за то, что дернул.

      – Ладно, ладно, – ответила я. – Спасибо за то, что предупредил. Но ты, если что, обращайся.

      – Ага.

      После этого я все-таки позвонила по номеру с браслета. На звонок никто не ответил. После пятой попытки я бросила это дело.

      «И к чему давать номер человека, если он не отвечает? – подумала я. – А должен был отозваться с первого раза, ведь ребенок нездоров».

      Придется тащиться к Виктории самой. Уж там мне точно дверь откроют.

      Собралась я быстро, а добралась еще быстрее. Не знаю, почему Вика ехала ко мне около часа. Навигатор сообщил, что по адресу, указанному на браслете, я прибуду на место минут через пятнадцать. Он же заботливо предупредил меня об автомобильной пробке. Странное дело, но она располагалась прямо во дворе, среди домов.

      Решив, что моя навигация тоже страдает от жары, я решила не подъезжать к нужному мне дому. Припарковалась неподалеку, в тенечке, и отправилась к Виктории пешком.

      То, что навигатор принял за автомобильную пробку, на самом деле было скоплением автомобилей с опознавательными знаками, которые знакомы каждому. Несколько полицейских машин и «Скорая», между которыми затесалось такси, вот такой набор меня встретил.

      Зародившееся тягостное предчувствие усиливалось с каждым шагом.

      По мере приближения к ералашу до слуха стали долетать громкие возгласы, но кому они принадлежали – населению или представителям служб – понять было невозможно.

      В какой-то момент раздался громкий женский крик. На него наложился другой женский голос. Вторая дама вещала властным тоном, видимо, уговаривая ту, которая закричала. Но первая женщина ее не слышала, и крик повторился снова. Он был воющим, безысходным. Так кричат не от испуга.

      Здесь произошло что-то страшное. И страшнее всего, что я пока что увидела, было то, что все происходило около дома, в который мне предстояло попасть.

      Я не видела, что там творилось. Кроме машин во дворе стояли люди, которых было очень много. В основном это были те, кто затрудняет работу, потому что часто из-за массы зевак невозможно развернуться на машине и срочно отправиться, например, в больницу. Народ расходится неторопливо, как бы показывая, что тут он у себя дома, а все остальное его мало касается. И скорость передвижения он увеличивать не будет, потому что не